Зампред Банка России Андрей Заботкин сообщил, что ЦБ в декабре 2024 года может еще раз повысить ключевую ставку.
Заботкин отметил, что темпы...
ИМ,
В СССР было до 70% предприятий, некоторые номенклатурные позиции которых позволяли говорить о них, как о единственных поставщиках либо на региональном, либо на государственном уровне.
С приходом ясинско-гайдаровских диверсантов (без кавычек) доля таких компаний кратно снизилась, но никто за 35 лет так и не удосужился даже приблизительно подсчитать, сколько их осталось.
Все это к тому, что правительство по-прежнему вынуждено поддерживать такие структуры, даже несмотря на то, что они «не вписались в рынок».
И не потому, что оно такое сердобольное, а потому, что без них отдельные отрасли или потребление встанут.
С 2022 г. кредитные возможности таких предприятий резко увеличились. Кое-кто ринулся в рискованную кредитную пучину, но быстро обжегся.
«Спасать» их вновь придется государству. Через реструктуризацию, пролонгацию, дотации, субсидии.
И пусть Росстат говорит, что удельный вес кредитов в инвестициях в основной капитал составляет всего 10-11%, вкладывать в развитие только свои могут менее трети компаний. Две трети в кредитах и поддержке все же нуждаются.
Казалось бы, чего проще: сделай из завода АО, разместись на фондовом рынке, сбрось социалку на власти, и жизнь заиграет новыми красками.
Но что-то пошло не так.
www.kommersant.ru/doc/7247477
Минувшая неделя принесла ценные объяснения того, почему при всей мощности такого инструмента, как ключевая ставка Банка России, цель регулятора так и не достигнута, траектория будущих значений ставки повышена, а риторика ЦБ ужесточена. Проблема в частной жизни хорошо знакома представителям уходящего среднего класса с сытого начала XXI века, когда городские образованные молодые родственники брались помочь родственникам, например деревенским и постарше, выбраться из многолетней нищеты и кредитной зависимости. Давали им денег на закрытие долгов и ремонт крыши — и обнаруживали под ней, текущей по-прежнему, новый китайский LCD-телевизор, а в финансах — новый кредит, вдвое больше прежних. Психологическая потребность отгородиться от былой жизни чем-то желанным, но ранее недоступным, била рациональные соображения «за это придется платить», как туз шестерку: «Мы и так все время платим и горбатимся, что ж мы, и с деньгами должны? Ну вы тогда и заплатите!»