"Познай себя самого" и "Солярис" Станислава Лема
«Однако мы, едва явившись на свет,
уже оказываемся в хаосе ложных мнений
и чуть ли не с молоком кормилицы, можно сказать,
впитываем заблуждения».
Цицерон. Тускуланские беседы.
Эллада разработала для себя ряд правил, самым главным из которых считалось «Познай себя самого». Это предписание было начертанно на Дельфийском храме более 2600 лет назад, который являлся центром эллинистической ойкумены.
Разработка предписаний для общественной жизни должна обладать рядом характеристик. Некоторые из них:
1) Концентрация на общественной полезности правила
2) Прогнозируемость и известность результата выполнения правила для разработчиков
3) Правило должно объясняться обществу в понятных терминах и образах для данного времени и подходящими средствами. Один из примеров «понятных образов» от В. Проппа («Исторические корни волшебной сказки»): «обувь, посох и хлеб были те предметы, которыми некогда снабжали умерших для странствий по пути в иной мир. Железными они стали позже, символизируя долготу пути… Вполне естественно … если предстоит далекий путь пешком, ему наденут более крепкую обувь.»
Какой результат ожидался от выполнения правила «Познай себя самого»? Что человек должен узнать?
Что ему нравится делать шпагат в воздухе, что ему нравится больше звук барабанов, а не флейты и тд. И у идущих по данному варианту пути часто возникают теории абсурдности бытия и абсурдность поведения.
Результат мог быть известен разработчикам предписания только в одном случае — если после процедуры «познания себя самого» все люди приходят к одному результату. Человек получает тот же самый результат, что и его сосед, и этот результат будет еще и обязательно общественно полезен. И, соответственно, проверка результата: если получается какой-то уникальный результат, то процедура не была проведена или проведена неправильно, т.е. было проведено познание не себя самого, а познание чего-то другого, например, способностей, предпочтений и тд.
Платон объясняет предписание «Познай себя самого» эллинистическому обществу так:
«Следовательно, вглядываясь в божество, мы пользуемся этим прекраснейшим зеркалом и определяем человеческие качества в соответствии с добродетелью души: именно таким образом мы видим и познаем самих себя… Потому что, действуя справедливо и рассудительно — как ты, так и город, — вы… будете действовать, взирая на ясный блеск божества». Платон. Алкивиад I.
Станислав Лем перемещает действие в созвездие Альфа Водолея, куда земные ученые, размахивающие телескопами и микроскопами, не скоро доберутся со своими доказательствами, что никакого Соляриса (разумного Океана) там нет. Он использует термины, воодушевляющие современное ему общество: космолеты, скафандр, орбита, инопланетный житель и тд.
Автор обыгрывает в романе попытки общения океана разума с человеком в понятных ему фантомах, абсурдность этих фантомов, привязанность фантомов к человеку с неспособностью выносить его отсутствие, приобретение фантомами черт, не свойственных оригиналу, точнее, воспоминаниям об оригинале, на основе которых он был создан, и становление фантомов всё более самостоятельными.
Также присутствует мотив, что встреча человеческой расы с непознанным, которая случится в ближайшие 2-10 тысяч лет, произойдёт, но будет она не с инопланетной цивилизацией, а сначала на самом деле с самой собой, с познанием себя, со своей формой жизни, формой существования во времени, регенерации, восстановления и тд.
«Не ищем мы никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало ❬…❭. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого.» Станислав Лем. Солярис.
Станислав Лем уже не использует термин «божество», так как в его время для некоторых «божественный» означает «непознаваемый» (И. Кант), а для других «несуществующий» (атеисты).
И если бы Платон писал диалог о познании себя самого в наши дни, то он бы написал: «Следовательно, вглядываясь в Солярис…»
