Энергетический рынок Европы не был рассчитан на этот кризис. Его необходимо реформировать.

Энергетический рынок Европы не был рассчитан на этот кризис. Его необходимо реформировать.

Большинство людей ненавидят колебания цен. 

Когда колебания заходят слишком далеко, они начинают представлять угрозу для фирм. 

Когда они поднимаются слишком высоко, они рассматриваются как несправедливо обогащающие их. Но экономисты смотрят на движение цен и видят раскрытие важной информации. Недавнее безумие по поводу интервенций на европейских рынках электроэнергии является особенно жестоким примером этой вековой динамики.

В последние недели форвардные цены на дневную электроэнергию в четвертом квартале года ненадолго подскочили выше 1200 евро за мегаватт-час в Германии и выше сюрреалистических 2500 евро во Франции. 

Обычная цена составляет около 50 евро. 

Причина этого проста: дефицит. 

Вывод генерирующих мощностей из-за ремонта (во Франции), закрытие (в Германии) и засуха (по всему континенту) приводили в действие все больше и больше газовых станций, а их топливо стало чрезвычайно дорогим.

Как и на любом другом рынке однородного товара, цену на электроэнергию устанавливает самый дорогой поставщик. 

Это означает, что даже электростанции с низкими эксплуатационными расходами, такие как атомные или ветряные электростанции, получают высокие цены, которые взимают газовые электростанции. 

Результатом являются огромные прибыли и общественное возмущение. 

Банк Morgan Stanley подсчитал, что расходы на электроэнергию в ЕС могут вырасти более чем на 800 миллиардов евро, что составляет поразительные шесть процентных пунктов ВВП. 

Поэтому политики начали задаваться вопросом, нужен ли другой механизм ценообразования.

Проблема в том, что спроектировать рынок электроэнергии сложно. 

Производителям необходимо заранее потратить много денег на строительство ветряной мельницы или электростанции, а также иметь возможность восстанавливать их и получать прибыль в течение десятилетий.

 Политика в области изменения климата диктует, что в систему подается все больше и больше возобновляемой электроэнергии, несмотря на то, что в основном это зависит от прихоти ветра и солнечного света.

Нынешний дизайн Европы представляет собой последовательность рынков, некоторые из которых охватывают весь континент, где поставщики электроэнергии, такие как электростанции, встречаются с розничными поставщиками, крупными промышленными потребителями и другими. 

Некоторые сделки заключаются за месяцы или даже годы до поставки электроэнергии, поскольку поставщикам и потребителям нужна ясность в отношении доходов и затрат. 

Справочная цена на электроэнергию и для расчетов по многим долгосрочным соглашениям устанавливается на спотовом рынке, где физическая поставка электроэнергии торгуется на следующий день. 

Поставщики делают ставки в зависимости от того, сколько будет стоить предоставление дополнительной единицы энергии, известной как ее предельные издержки.

Идея, стоящая за этим, проста. 

Чтобы производить электроэнергию по низкой цене и все более безуглеродным способом, требуется много информации. 

Некоторые технологии, такие как ядерная, хорошо обеспечивают постоянный поток энергии. 

Рынок также предоставляет стимулы для использования энергии, когда ее производство дешевле всего. 

В настоящее время цены самые низкие в обеденное и ночное время. 

Переход на возобновляемые источники энергии означает, что цены станут более волатильными. Но именно эта волатильность стимулирует инновации и инвестиции в системы хранения, интеллектуальные счетчики и водород. 

Аккумулятор большой емкости и объем памяти, который он обеспечивает, будут наиболее полезны, когда цены колеблются между крайними значениями.

Какое-то время казалось, что проблема европейского рынка заключается в слишком низких ценах. 

С появлением на рынке все большего количества возобновляемой энергии цена на электроэнергию иногда падала до нуля и даже становилась отрицательной. 

Вопрос заключался в том, как маргинальные газовые электростанции, которые могли бы работать в безветренный пасмурный зимний день, могли бы зарабатывать достаточно денег в остальное время года, чтобы выжить. 

Некоторые страны решили добавить рынок мощности; то есть они продавали с аукциона платежи производителям только за то, что они были там. 

Вопрос сейчас совсем в другом. 

Рынки Европы столкнулись с заоблачными ценами на электроэнергию. 

Это ситуация, для которой они не были созданы. 

Таким образом, политики сталкиваются с тремя проблемами. 

Во-первых, сохранить сигнал предельной цены как для производителей, так и для потребителей перед лицом политического давления с целью его ослабления. 

Снижение цен, например, за счет субсидирования газа, используемого для производства электроэнергии, как это сделали Испания и Португалия, в других местах потребует какой-то другой формы нормирования для распределения дефицитной энергии. 

Испания и Португалия могут обойтись без нормирования, потому что Испания является важным газовым узлом, поэтому может легко импортировать больше.

Второй – как перераспределять прибыль.

Правительство Германии ввела, по сути, налог на непредвиденные расходы, который ограничивает долю цены на спотовом рынке, которую поставщики могут удерживать. 

Проблема в том, что производители в разной степени хеджировали свои риски, а это означает, что истинных получателей непредвиденной прибыли может оказаться трудно найти, и они могут фактически находиться за пределами энергетического рынка.

В-третьих, обеспечить готовность энергетического рынка Европы к следующему кризису и сделать это, не жертвуя своими преимуществами. 

В настоящее время спотовый рынок эффективно распределяет мощности и подает сигналы о нехватке энергии, предлагая стимулы для инвестиций в возобновляемые источники энергии. 

Но чтобы защититься от постоянной нехватки мощностей и, следовательно, еще одного ценового кризиса, энергетические рынки Европы должны адаптироваться. 

Рынки долгосрочного хеджирования не очень ликвидны, потому что потребители привыкли не видеть особой необходимости в ценовой безопасности. 

Роберт Хабек, министр экономики нового коалиционного правительства Германии, был любимцем немецких СМИ. 

Его называли «рок-звездой» и выдвигали кандидатом на пост канцлера. 

Теперь средства массовой информации обрушились на него из-за его плана по спасению некоторых коммунальных услуг с надбавкой за природный газ, которая может стоить средней семье из четырех человек дополнительные 480 евро в год (плюс налог на добавленную стоимость). 

Эта мера является лишь частью сложного комплекса мер государственного вмешательства.

Хабек утверждает, что сбор необходим для спасения коммунальных предприятий, таких как Uniper или sefe Group (ранее Газпром Германия). 

Они несут миллиардные убытки в результате решения России сократить поставки газа. 

Чтобы выполнить свои обязательства перед потребителями, энергетические компании должны покрывать дефицит, закупая топливо втридорога на спотовом рынке.

Проблема в том, что, как и планировалось, доходы от налога могут пойти некоторым энергетическим компаниям, которые, похоже, неплохо переживают нынешний шум. 

В их число входят такие фирмы, как Gunvor, швейцарский трейдер энергоносителей, чья чистая прибыль увеличилась почти в четыре раза за первое полугодие, и rwe, немецкая фирма, сообщившая о скорректированной валовой операционной прибыли в размере 2,9 млрд евро за первые шесть месяцев 2022 года (по сравнению с 1,8 млрд евро за аналогичный период прошлого года).

Униженный Хабек пообещал найти способы скорректировать сбор, чтобы не приносить пользу недостойным фирмам. 

rwe пообещала не пользоваться этой схемой. 

Тем не менее, этот эпизод иллюстрирует перевернутое состояние европейских энергетических рынков, где некоторые компании просят помощи, в то время как другие обвиняются в взвинчивании цен и им угрожают непредвиденными налогами на сверхприбыли. 

Победители получают «доходы на которые не рассчитывали; доходы, о которых они и не мечтали; и доходы, которые они не могут реинвестировать», — заявила Урсула фон дер Ляйен, президент Европейской комиссии.

Как и ожидалось, самые проблемные коммунальные предприятия — это те, которые напрямую зависят от газа из России. 

Немецкая Uniper, крупнейший в Европе импортер сырья, без проблем работала с «Газпромом» более 40 лет до июня. 

С тех пор газовый гигант сократил поставки на 80%. 

В июле Uniper сообщил об убытках в размере 12,3 млрд евро за первую половину 2022 года. 

Правительство согласилось приобрести 30% акций и предоставило 15 млрд евро в качестве экстренной помощи. 

Несмотря на это, Uniper продолжает терять 130 миллионов евро в день. 

Будучи поставщиком более 25% газа в Германию, Uniper слишком велика, чтобы потерпеть неудачу. 

Wien Energie, крупнейшая региональная энергетическая компания Австрии, которая также сильно зависит от России, получила от правительства кредитную линию в размере 2 млрд евро для удовлетворения маржинальных требований.

Компания ведет переговоры с официальными лицами о помощи в размере 6 млрд евро. 

Швеция и Финляндия объявили, что они предоставили 33 миллиарда долларов для скандинавских энергокомпаний, которые пытаются торговать на чрезвычайно нестабильных рынках электроэнергии, где заоблачные цены означают, что компании должны вносить гораздо более высокий залог для обеспечения безопасности сделок. Потребности финской коммунальной компании Fortum в залоге за неделю подскочили на 1 млрд евро до 5 млрд евро.

Коммунальные предприятия, которые не зависят от газа для производства электроэнергии, работают значительно лучше. 

Поскольку большинство компаний хеджируют и продают форвардные контракты на электроэнергию и газ, сегодняшняя прибыль часто отражает цены на сырьевые товары несколько лет назад. 

В целом, по прогнозам, европейские коммунальные предприятия получат совокупную чистую прибыль в размере 17 млрд евро в этом году по сравнению с 30 млрд евро в 2021 году. 

Банк считает, что если правительства не вмешаются, эта совокупная прибыль может вернуться примерно к прошлогоднему уровню в ближайшие несколько лет.

Даже если все это — около 150 млрд евро в период с 2020 по 2024 год, будет конфисковано государством, это будет капля в море по сравнению с 2 трлн евро, на которые европейцам придется раскошелиться на дополнительные счета за электроэнергию между 2021 и 2023, если цены не снизятся.

Кроме того, у фирм останется меньше денег на строительство инфраструктуры для доставки сжиженного природного газа с терминалов на западе европейского континента в его испытывающий нехватку газа центр.