ЭКОНОМИКА РОССИИ: УСЛОВИЯ АКТИВНОЙ ЖИЗНИ

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), колумнист Mises Institute (US), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Перепост текста автора от конца декабря 2021 года… И вновь — в топку «патриотического» настроения…

1. Чем меньше пространство в любом — номинальном и эпистемологическом смысле и чем оно более закрыто для акторства участников группы, тем больше триггеров для конфликта в группе и тем больше конфликтное напряжение. Однако при этом участники группы понимают, что в таком замкнутом пространстве выгоднее гасить амбиции и конфликтные интеракции и стремиться к сотрудничеству. При этом необходимо снижать конфликтное напряжение. Все это делается путем добровольного принятия строгой и вертикальной политической иерархии: глава группы обеспечивает статус-кво и сотрудничество между другими членами, и – выбирается субъект или группа субъектов (немногочисленных) перманентного унижения, что позволяет уронить градус неизбежного конфликтного напряжения.


2. Такая модель подтверждается примерами перемещения колоний шимпанзе из большого природного летнего загона в зимнее небольшое помещение, субсоциумами в СИЗО, армейскими укладами. В макро-смысле закрытые диктаторские режимы демонстрируют на определенном этапе такого же рода сплочённость и принятие вертикального подчинения. Эта модель устойчива для таких режимов до тех пор, пока они (в силу тех или иных факторов) не становятся более открытыми либо когда приходит нехватка ресурсов, либо когда образуется резкая волатильность их доступности. В последнем случае люди то начинают жить хорошо, то опять плохо, что является негативными флуктуациями, несущими нестабильность для интересантов политической вертикали и закрытости: слишком быстро меняются возможности социума, не успевая за выросшими в хорошие периоды и более статичными предпочтениями.


3. Открытость, нехватка ресурсов и нестабильность доступа к ним — главные угрозы вертикальной иерархии и ее интересантов. В СИЗО общий уровень ресурсов низок, но стабилен, открытость исключена, соответственно общая внутренняя конфликтность субсоциумов на низком уровне. Конфликтное напряжение снижается за счет угнетения одного или нескольких членов группы и зависит от размеров субосоциума: примерное соотношение доминантов и угнетённых 4 к 1. При этом уже в колонии связи и локальные коалиции умножаются, поскольку внешние условия расширяются и увеличиваются возможности, неизбежно рождая среду для горизонтальной конкурентной борьбы. Подобная ситуация прослеживается в армии — в закрытых частях или объектах. Напротив, внутренние связи становятся более горизонтальными, конкурентными и менее иерархичными в больших и масштабных диплойментах. В армии и в СИЗО существует 2 экзогенных дестабилизирующих фактора: регулярный микс участников групп, регулярное экстрактивное формирование новых групп, а также фактор новичка – пополнение устоявшихся групп и иерархий новыми членами. Если пришедший силен, умен либо изначально авторитетен, это меняет структуру вертикальной иерархии, оставляя прежним сам фрейм политической конструкции. Реже это происходит, когда новичок оказывается лицом угнетаемым, но и тогда вертикальная иерархия стрессирует, поскольку угнетаемых становится больше, и равновесие отношений нарушается. Для его восстановления либо ужесточаются репрессии со стороны доминантов, чтобы нейтрализовать потенциал протеста, либо один из новичков переводится в ранг простого подчинённого члена группы.


4. Что касается макро-образований, например, закрытых режимов, то триггеры дисбалансов примерно те же. Как пример, наиболее известные режимы 20 века — режим Х в З-ной Е-пе и режим Y в В-ной Е-пе — являются наиболее эталонными (при этом нынешние диктатуры стремительно приближаются к эталонным моделям). Если говорить об Y диктатуре, особенно довоенных времён, то мы видим закрытое географическое пространство, строго вертикальную политическую иерархию, неограниченную возможность применения насилия политическими доминантами в отношении членов социума, активное сотрудничество и одобрение населения («ординарных подчинённых участников группы») и некоторый процент угнетаемых — территориальная величина и прочие особые условия позволяли доминантам сохранять иллюзию небольшого кол-ва угнетаемых, расширяя их число в реальности для конвертации их энергии в развитие режима: рабский труд в индустриализацию. Относительно похожие параметры можно проследить и в тоталитарном режиме X того же времени. Это закрытость режима, хотя и меньшая, чем у восточного соседа, имеющая другой фактический характер — менее физический и более институциональный. Это и строгая и гипер-атрибутивная политическая вертикаль с неограниченными полномочиями доминантов на насилие, активная поддержка и внутри-социальное сотрудничество подчиненного населения. Это, наконец, небольшая угнетаемая группа — якобы «неполноценные» расы.


5. Наложение модели «ограниченного пространства» на современные автократии, активно смещающиеся к тоталитарным диктатурам, показывают их пугающую актуальность и близость к номиналу. Особенно явственно это проявляется в отношении российских реалий.