Санкции, технологии и полупроводники

статья от Ben Thompson

После событий произошедших на Украине, уже ясно, что долгосрочное воздействие на технологическую индустрию будет значительным. Цель этой статьи — изучить, каковы могут быть последствия.

Позвольте мне начать с некоторых оговорок:

Во-первых, ситуация, очевидно, чрезвычайно нестабильна. Моя цель — написать о последствиях, которые, по-видимому, сохранятся, но некоторые проблемы, особенно связанные с Китаем, могут значительно измениться.

Во-вторых, долгосрочную перспективу по своей сути трудно предсказать. Почти каждое крупное событие, произошедшее за последние несколько лет, от выборов Дональда Трампа до COVID, до событий на Украине, не только не ожидалось большинством людей, но фактически было отклонено даже после того, как появились признаки того, что они могут произойти. Так что отнеситесь ко всему этому с соответствующей долей скептицизма.

Однако самое важное, что следует прояснить в этой статье, — это то, что большая ее часть сосредоточена на возможностях, а не на намерениях. В большей части нашей повседневной жизни мы полагаемся на добрые намерения других людей, даже если они обладают опасными возможностями. Одним из обыденных примеров является движение по улице с двусторонним движением: встречные машины могут свернуть на мою полосу и врезаться в меня лоб в лоб; я надеюсь, что они не намерены этого делать. Есть целый ряд подобных примеров, и на то есть веская причина: общества, которые доверяют намерениям друг друга, функционируют гораздо более гладко и эффективно; никто не хочет, чтобы каждая отдельная улица была построена с бетонными разделителями между транспортными потоками.

В идеальном мире международные отношения работали бы таким же образом, и есть аргумент, что большая часть процветания последних нескольких десятилетий была обусловлена повышением доверия и взаимосвязанности, которые возникают в результате принятия благих намерений других стран — или, как минимум, оговоренных личных интересов — ведущих к повышению экономической эффективности для всех, кто участвует в глобальной торговле. Однако на этой арене вопрос о возможностях никогда не выходит далеко за рамки: что может одна страна сделать другой, если намерения первой страны изменятся, и что должна сделать вторая страна, чтобы уменьшить этот риск?

Государственные санкции vs Частные cанкции

В ответ на действия России западные правительства ввели беспрецедентный набор санкций, эти санкции носили в основном финансовый характер и включали:

• Отключение российских банков, попавших под санкции, от международной платежной системы SWIFT
• Отрезание Российского Центрального банка от валютных резервов, хранящихся на Западе
• Выявление и замораживание активов отдельных физических лиц, попавших под санкции

Санкции, о которых было объявлено в прошлые выходные, привели к обвалу рубля и продолжающемуся закрытию российского фондового рынка и, как ожидается, нанесут ущерб российской экономике, сейчас США и Евросоюз обсуждают запрет на импорт российской нефти.

Эта статья не о тех государственных санкциях, под которыми я подразумеваю санкции, исходящие от правительств, что мне интересно, так это степень, в которой эти государственные санкции сопровождались частными санкциями со стороны компаний, в том числе:

• Apple прекратила продажи своей продукции в России (хотя по-прежнему работает App Store).
• Microsoft приостановила все новые продажи продуктов и услуг Microsoft в России, а SAP и Oracle приостановили свою деятельность.
• Google и Facebook приостановили всю рекламу в России.
• Activision Blizzard, Epic Games, EA и CD Projekt приостановили продажи игр в России.
• Disney, Sony и Warner Bros. приостановлены выпуски фильмов в России, и Netflix приостановил свой сервис.
• Visa и Mastercard отключили Россию от своих соответствующих международных платежных сетей, а PayPal приостановила обслуживание.
• Samsung прекратила продавать телефоны и чипы, а Nvidia, Intel и AMD также прекратили продавать чипы в Россию

Это неполный список! Однако следует отметить, что лишь немногие из этих действий требовались законом, это были решения, принятые отдельными компаниями самостоятельно.

Однако именно здесь возникает различие между намерениями и возможностями в двух разных отношениях:

Во-первых, различие между государственным и частным, которое я только что отметил, может быть не столь очевидным для людей за пределами США или Запада в целом, безусловно, можно было бы понять, как другие страны могут интерпретировать этот набор государственных и частных санкций как разные части единого целого. Государственные и частные санкции вместе демонстрируют способность эффективно стереть экономику с лица земли.

Во—вторых, в той мере, в какой различие между государственным и частным понимается, оно подчеркивает способность частных компаний вводить санкции и их готовность делать это для достижения политических целей — даже если эти политические цели состоят в том, чтобы остановить несправедливое вторжение и спасти жизни.

Интернет 3.0 и рост политики

В январе прошлого года я написал статью под названием «Интернет 3.0 (всё что связано с децентрализацией) и начало (технической) истории», в которой утверждалось, что технология в целом прошла через две эпохи: 1.0 была технологической эрой, а 2.0 — экономической эрой.

Технологическая эпоха определялась созданием технических строительных блоков и протоколов, лежащих в основе Интернета, было мало экономических стимулов, помимо создания продуктов, которые люди могли бы захотеть купить, отчасти потому, что мало кто думал, что в Интернете можно заработать какие-либо деньги. Это изменилось в 2000-е годы, когда становилось все более очевидным, что Интернет обеспечивает огромную отдачу от масштаба таким образом, чтобы это приносило пользу как агрегаторам, так и их клиентам.

Нет никаких экономических причин когда-либо покидать эту эпоху, что заставляет многих предполагать, что мы никогда этого не сделаем, централизованные услуги работают лучше для большего числа людей и дешевле, не оставляя очевидного продуктового вектора, в котором нецентрализованные альтернативы лучше. Исключением является политика, и смысл той статьи состоял в том, что мы вступаем в новую эру: политическую эру.

Вернемся к двум пунктам, которые я затронул выше:

• Если страна, корпорация или частное лицо предполагают, что технологические платформы другой страны действуют совместно с врагом, они очень мотивированы искать альтернативы этим технологическим платформам, даже если эти платформы работают лучше, более популярны, дешевле и т.д.
• Если страна, корпорация или частное лицо предполагают, что технологические платформы сами участвуют в политических действиях, они очень мотивированы искать альтернативы этим технологическим платформам, даже если эти платформы работают лучше, более популярны, дешевле и т.д.

Опять же, чтобы быть предельно ясным, эти выводы верны, даже если намерения чисты, а действия справедливы, потому что речь идет не о намерениях, а о возможностях. И хотя я понимаю, что в случае такой ситуации, как на Украине, может быть трудно оценить это различие, стоит отметить, что аналогичные выводы могут быть сделаны из споров о запрете интернет платформ после событий 6 января (захват здания Капитолия в Вашингтоне) или чтобы контролировать дезинформацию например во время COVID, во всяком случае, тот факт, что в новейшей истории есть множество наглядных уроков готовности интернет платформ действовать как совместно с правительствами, так и по собственной воле, подчеркивает, что с реалистической точки зрения возможности имеют большее значение, чем намерения, потому что готовность использовать эти возможности (в разной степени) была подтверждена не одним случаем в недавней истории.

Индия и санкции

Индия считается наиболее важным рынком долгосрочного роста для целого ряда технологических компаний, благодаря ее огромному населению, которое только сейчас выходит в Интернет, в сочетании с растущей экономикой, которая, в той мере, в какой она может следовать по тому же пути, что и Китай, обещает больше возможностей чем где-либо еще в мире. В экономическую эпоху для Индии было вполне логично стать основным рынком сбыта для Google, Facebook, Amazon и т.д.

Однако именно Индия выдвинула некоторые из наиболее резких возражений против решения Twitter и Facebook закрыть учетные записи президента Трампа после 6 января, причем несколько политиков указали, что технические руководители в Сан-Франциско могли бы сделать с ними то же самое. В случае событий на Украине Индия остается нейтральной, отчасти благодаря её значительно более долгосрочным отношениям с Россией, особенно с военной точки зрения. Это делает тем более вероятным, что вышеупомянутые частные санкции интерпретируются с точки зрения возможностей, а не намерений, омрачая долгосрочные перспективы тех технологических компаний, которые рассчитывают на рост в Индии.

Важно отметить, что ядерная программа страны была начата в ответ на поражение Индии в китайско-индийской войне 1962 года, но первое ядерное испытание страны в 1974 году привело к санкциям со стороны Соединенных Штатов, как и гораздо более масштабные испытания в 1998 году. Соединенные Штаты также направили флот в Бенгальский залив во время конфликта с Пакистаном в 1971 году, вскоре после того, как Индия подписала договор с СССР, и флот находился там, чтобы противостоять Индии, а не поддерживать ее. Это имеет значение не потому, что оправдывает нейтралитет Индии в текущем конфликте, а для того, чтобы объяснить, почему эти частные санкции со стороны американских технологических компаний могут иметь разные толкования и непреднамеренные последствия на рынке, на который они рассчитывали.

Китай находится в совершенно ином положении благодаря долгосрочным последствиям Великого брандмауэра (интернет занавес в Китае): американские компании, занимающиеся потребительскими услугами, очевидно, не могут санкционировать Китай, потому что Китай уже заблокировал их и создал свои собственные альтернативы (интересно, в какой степени Москва и, возможно, даже Нью-Дели смотрят на Великий брандмауэр с ревностью). Проблема Китая — и, потенциальные возможности Запада — связана с гораздо более фундаментальной технологией: полупроводниками.

Полупроводники и Китай

Ведущим предприятием по производству полупроводников в Китае является Международная корпорация по производству полупроводников — сокращенно SMIC. В то время как большая часть объема SMIC приходится на более старые 55-нм и 65-нм чипы, компания имеет значительный и растущий бизнес на чрезвычайно популярном 28-нм чипе. Компания также недавно начала массовое производство 14-нм и продемонстрировала способность создавать 7-нм чипы. Тем не менее, самые передовые компании в Китае уже давно привыкли покупать свои чипы за рубежом, будь то чипы Intel для серверов или контракты с TSMC (Тайвань) на все остальное.

Администрация Трампа нацелилась на оба вектора: в последнем случае всем американским производителям чипов и компаниям, которые полагались на американские технологии, то есть всем, включая TSMC, было запрещено продавать Huawei, что фактически убило бизнес компании по производству смартфонов и нанесло серьезный ущерб ее телекоммуникационному бизнесу. SMIC, тем временем, было запрещено приобретать передовые литографические машины ASML extreme ultroviolet (EUV), которые необходимы для экономичного создания чипов 7 нм и меньше.

Что примечательно с точки зрения конфликта на Украине, так это то, что Китай всячески поддерживает Россию. Большой вопрос с точки зрения российских санкций заключается в том, насколько далеко зайдет эта поддержка: с одной стороны, работа с Россией чревата санкциями на Западе, который является гораздо более крупным рынком для Китая, это является серьезным сдерживающим фактором для SMIC, у которого есть большая возможность снизить цену TSMC на рынке чипов. Воспользоваться этой возможностью означает ввести санкции против России.

Как пишет Bloomberg:

Ожидается, что Вашингтон будет давить на крупные китайские компании от Semiconductor Manufacturing International Corp. до Lenovo Group Ltd., чтобы они присоединились к санкциям США против России, направленным на ограничение способности страны покупать ключевые технологии и компоненты. Китай является крупнейшим поставщиком электроники в Россию, на его долю приходится треть импорта полупроводников и более половины компьютеров и смартфонов. Пекин выступает против все более жестких мер, которые США принимают для ограничения торговли и экономики России в ответ на ее действия на Украине, однако США официальные лица ожидают, что поставщики технологий, такие как SMIC, будут соблюдать новые правила и ограничат торговлю технологиями американского происхождения, особенно в том, что касается оборонного сектора России.

Любые товары, произведенные с использованием определенных ресурсов США, включая американское программное обеспечение и разработки, подпадают под запрет, даже если они произведены за рубежом, сообщил в понедельник Bloomberg News официальный представитель США. Компании, которые попытаются обойти эти новые меры контроля, столкнутся с перспективой того, что они будут отрезаны от технологий американского происхождения, а руководители корпораций рискуют попасть в тюрьму за нарушения…Пекин сделал самодостаточность в полупроводниковом секторе национальным приоритетом, но пока его технологические компании по-прежнему в значительной степени полагаются на американские разработки и технологии. SMIC продолжает использовать оборудование для производства микросхем от американских поставщиков, включая Applied Materials Inc., даже после того, как США внесли его в черный список в 2020 году. Если компания не выполнит санкции США, она может столкнуться с ужесточением ограничений, которые могут затруднить или сделать невозможным получение лицензий на запасные части и новое оборудование.

Китай, однако, может соблазниться перспективой того, что богатая ресурсами Россия будет зависеть от Пекина в плане функционирования экономики, а также долгосрочным проектом создания экономических и технических систем, независимых от Запада. Это повлекло бы за собой принуждение SMIC отправлять чипы в Россию вопреки западным санкциям, исходя из того, что краткосрочная боль стоит долгосрочной выгоды. Однако риски такого подхода огромны: даже если SMIC не сможет получить EUV, она все равно может продвинуться довольно далеко с помощью deep ultraviolet (DUV), но администрация Байдена уже стремится отрезать Китай от любых других похожих технологий:

Производитель чипов SMIC год назад был добавлен в список юридических лиц, который запрещает компаниям экспортировать технологии американского происхождения без лицензии. Это, однако, оказалось неэффективным для того, чтобы многие производственные инструменты, используемые для изготовления полупроводников, не попали в руки SMIC. В соответствии с нынешней трактовкой SMIC запрещено покупать инструменты в США, “однозначно необходимые” для создания чипов с 10-нанометровыми схемами и меньше, что близко к переднему краю технологии производства полупроводников. Поскольку многие производственные инструменты могут использоваться для производства чипов различных размеров, экспортеры пришли к выводу, что они все еще могут продавать инструменты, которые можно настроить для производства чипов меньшего размера, и ограничение “фактически перестало работать”.

Министерство обороны при поддержке должностных лиц государственного и энергетического ведомств, а также Совета национальной безопасности хочет изменить формулировку, чтобы ограничить доступ SMIC к предметам, “способным” производить полупроводники с 14-нанометровыми схемами и меньше, расширяя список предметов которые SMIC не сможет получить.

Это может быть самым большим стратегическим вопросом, стоящим перед администрацией Байдена:

• США уже нанесли ущерб Huawei и ограничили долгосрочные перспективы SMIC на передовой производства чипов, и существует реальная угроза того, что США могут нанести дальнейший ущерб текущим возможностям SMIC.
• США не просто хотят, чтобы SMIC не продавала товары России, они также хотят более широкой поддержки санкций против России со стороны Китая, особенно с учетом того, что Китай почти наверняка имеет большее влияние на президента России Владимира Путина, чем любая другая страна.

Стратегический выбор заключается в следующем:

• США могли бы ослабить санкции в отношении SMIC и удовлетворить более широкие потребности Китая в полупроводниках в обмен на сотрудничество по вопросам связанным с Россией при среднесрочном риске увеличения технологического потенциала Китая (хотя и с возможностью оказания помощи американским фирмам, которые поддерживают большую часть полупроводниковой промышленности).
• В качестве альтернативы, США могли бы просто оказать давление на Китай, чтобы он не продавал России, или даже усилить давление на SMIC, рискуя в краткосрочной перспективе нанести удар по своей технологической отрасли в обмен на поддержку России и создание альтернативы мировому порядку, в котором доминируют США.

Это непростой вопрос, особенно в разгар текущего момента. Китай, а не Россия, является долгосрочным стратегическим соперником США; более того, есть еще одна долгосрочная проблема, которая в значительной степени связана с полупроводниковым компонентом: Тайвань.

Тайвань и сдерживание

В то время как Китай сформулировал свой отказ осудить Россию в основном с точки зрения расширения НАТО, нетрудно провести очевидную параллель с Тайванем: учитывая, что Пекин рассматривает Тайвань как часть Китая, которую он имеет право вернуть, при необходимости, военными средствами, понятно, почему Китай может рассматривать Российскую риторику об исторических связях Украины с Россией с симпатией, учитывая это, вполне возможно, что Китай собирается поддержать Россию, несмотря ни на что. Более того, это также поднимает вопросы о разумности расширения технологических возможностей Китая с помощью технологий американского производства, учитывая высокую вероятность того, что указанное расширение приведет к увеличению военного потенциала.

В то же время отключение Китая от TSMC повлекло за собой свои собственные риски, я писал в контексте Huawei в 2020 году:

Если Соединенные Штаты и Китай когда-нибудь действительно вступят в войну, то, скорее всего, это произойдет из-за Тайваня. В этом TSMC в частности и производственная база Тайваня в целом являются значительным сдерживающим фактором: и Китаю, и США необходим доступ к лучшему производителю микросхем в мире, а также к множеству других высокоточных элементов глобальной цепочки поставок электроники. Это означает, что горячая война, которая почти наверняка приведет к некоторому разрушению этих возможностей, будет, как отмечает Wall Street Journal, разрушительной:

«Тайвань, Китай и Южная Корея “представляют собой триаду зависимости для всей цифровой экономики США”, — говорится во влиятельном докладе Пентагона за 2019 год о соображениях национальной безопасности, касающихся цепочки поставок микроэлектроники. “Тайвань, в частности, представляет собой единственную точку отказа для большинства крупнейших и важнейших технологических компаний Соединенных Штатов”, — говорится в докладе, написанном Риком Свитцером, который служил старшим советником по внешней политике в подразделении ВВС. Он пришел к выводу, что США необходимо усилить свою промышленную политику, чтобы справиться с ситуацией.»

То же самое относится и к Китаю, как я отмечал в этом Ежедневном обновлении о Huawei, один из рисков отключения Китая от TSMC заключается в том, что сдерживающая ценность операций TSMC снижается. В то же время, однако, Тайвань — и Южная Корея, если на то пошло, где расположены самые передовые производственные мощности Samsung, — намного ближе к Китаю, чем к США, и расположение земельных массивов не меняется, по крайней мере, в масштабе времени, который имеет значение для этой дискуссии!

Этот момент применим к полупроводникам в широком смысле: до тех пор, пока Китаю нужны технологии США или производство TSMC, у него есть серьезные стимулы не предпринимать действий против Тайваня, когда и если Китай разработает свою собственную технологию, будь то сейчас или через много лет, это сдерживание больше не будет являться основным фактором. Другими словами, краткосрочная и долгосрочная перспективы находятся в оппозиции к среднесрочной перспективе.

Краткосрочный положительный эффект от ослабления санкций против Китая в области полупроводников в обмен на поддержку санкций против России — это потенциально более раннее прекращение конфликта на Украине.

Среднесрочный риск предоставления Китаю доступа к западным технологиям заключается в том, что Китай разрабатывает более совершенные продукты, которые могут быть использованы его военными.

Долгосрочный риск отсечения Китая заключается в разработке альтернативы Западу, которая полностью не ограничена санкциями, государственными или частными.

Очевидного ответа нет, и стоит отметить, что историческая модель — то есть холодная война — представляет собой полное разделение торговли и технологий. Это один из возможных путей, на который мы можем пойти по умолчанию. Однако стоит помнить, что разделители на улице — это не способ жить, и, хотя большинство технологических компаний США расширили свои возможности, самая впечатляющая технология из всех достаточно привлекательна и незаменима, чтобы она все еще могла создавать зависимости, которые приводят к ссорам, но не к новой войне.

Техническая мощь

Однако самый мощный вывод за последние десять дней, по крайней мере с технической точки зрения, связан с ядерным вопросом.

Вернемся к Индии, из Архива по ядерному оружию:

Наиболее показательный (и часто цитируемый) обмен мнениями между [премьер-министром Индии Индером Кумаром] Гуджрал и президентом Клинтоном произошел 22 сентября 1997 года по случаю сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. Позже Гуджрал рассказал, как рассказывал Клинтону, что старая индийская поговорка гласит, что у индийцев есть третий глаз. “Я сказал президенту Клинтону, что когда мой третий глаз смотрит на дверь зала Совета Безопасности, он видит маленькую табличку с надписью «разрешено только тем, кто обладает экономической мощью или ядерным оружием». Я сказал ему: «Очень трудно достичь экономического процветания».”

Подразумевается, что ядерный потенциал был более достижимым путем к статусу великой нации, чем экономическое господство, что же тогда делать с отраслью, которая может с помощью частных санкций уничтожить экономическое богатство помимо действий правительства? Возможности, которыми обладает технологическая индустрия, невероятны, легко радоваться, когда она используется для достижения столь явно благих намерений. Столь же легко понять, сколько страха может вызвать эта способность в долгосрочной перспективе.