ЭКОНОМИКА РОССИИ: НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СОЦИАЛЬНОМ КОНТРАКТЕ

ЭКОНОМИКА РОССИИ: НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ГОСУДАРСТВЕ И СОЦИАЛЬНЫХ КОНТРАКТАХ ___

1. Для начала пару слов о современном представлении специалистов в области общественных наук о общественноМ договоре.  Общественный договор — это метафора или фигуральное определение, имеющие под собой экономическую логику.  Когда спрос с предложением находят друг друга, заключается сделка, т.е. контракт.  Контракт — это всегда договоренность между двумя или более участниками о выполнении каких-либо действий друг по отношению к другу с заранее определенными целями и оговоренными условиями.___

2. Государство, точнее его продукты,  также могут быть объектом спроса и предложения: у людей может возникать спрос на услуги государства, за которые люди готовы заплатить налогами и трансакционными издержками. Кроме того, государство может предлагать обществу услуги и продукты, пытаясь определить, нужны ли они, и найти подходящую цену, за которую общество готово эти услуги купить. Такой подход характерен для либерализованных и демократических обществ. Третий вариант — не рыночный — когда люди не уверены, хотят ли покупать услуги и продукты, предлагаемые им конкретным государством, но за неимением политической конкуренции и закрытости, такое государство может эти услуги навязать и принудить людей к их покупке. ___

3. До недавнего времени считалось, что без государства жить нельзя, что анархия хуже деспотичного государства. В частности, об этой гоббсовской парадигме подробно говорили Асемоглу и Робинсон в «Узком Коридоре». Однако и в истории в современном мире случаются ситуации, когда общества или суб-социумы вполне эффективно и девелоперски существуют без государства. Концепцию «эффективности без государства» подробно исследовал Роберт Ч. Эллисон в работе «Порядок без права: как соседи улаживают споры». В качестве канонического примера можно привести следующий. В середине 19 века, Калифорния вошла в состав Соединенных Штатов после войны США с Мексиканским Союзом. Примерно в это же время там началась золотая лихорадка. Помимо образования в Калифорнии многонационального и неоднородного населения, вынужденного как-то притираться друг к другу, войска, присылаемые федеральным правительством для упорядочивания такой притирки, распадались и начинали мыть золото, становясь частью этого пестрого общества. К ним присоединился и губернатор, решив, что мыть золото — занятие куда более выгодное и плодотворное, чем управлять штатом без инструментов управления, но с активным, «деятельным» недоверием к власти. Несколько раз введя войска в Калифорнию и получив один и тот же результат, федеральное правительство решило, что это слишком дорого для экономики — переправлять такое кол-во людей на прииски за счет бюджета. В итоге на протяжении 18 лет огромный штат жил фактически без власти — и никакой катастрофы не случилось! Там фиксировались права собственности, там свершалось определенное независимое правосудие, там консенсусно укоренились правила социальных и экономических интеракций, там развивалась экономика и даже то, что сейчас называется «социальной сферой». Конечно, доминантными факторами такого внегосударственного упорядочивания социальных процессов были развитое индивидуальное сознание, естественные рыночные стимулы и протестантско-католическая этика — это позволяло принимать рациональные решения и «облагораживать окружающую среду», дающую возможность жить дольше, стать богаче, быть свободнее и защищеннее. В итоге, когда свободная гражданская самоорганизация стала не в состоянии контролировать порядок жизни, когда линейные правила превратились в корпус сложных и взаимосвязанных институтов, когда торговля расширилась и уперлась в архаичность институциональной организации, калифорнийцы заказали или купили «государство» — они попросили федеральное правительство прислать войска и назначить губернатора в обмен на лояльность и уплату налогов в федеральный бюджет.  К историческим примерам внегосударственных  социальных организаций можно причислить и китобойный промысел в 18 — начале 20 века, который регулировался не международным правом и не межгосударственными отношениями, а некоторыми обычаями и правилами, которые установили между собой китобои. В современном мире мы также имеем ряд примеров, когда государство никак напрямую не участвует в суб-социальных образованиях. Здесь можно упомянуть интернет, который живет, в основном, без гос. регулирования, блокчейн-технологии создают организованные сообщества без участия и вне государства, мафиозные образования в серых секторах экономики также успешно существуют без государственного регулирования.____

 4. Т.е. вполне можно заявить, что государство является вовсе не единственной формой эффективной организации социума и условий для социально-экономической проградации. Без него можно жить и развиваться, даже находясь в условиях относительной анархии. Тут важно понимать, что работающая социальная анархия всегда условна, поскольку индивиды принимают, в среднем, рациональные решения и имеют рациональные ожидания, руководствуясь ими в своих действиях, главная цель которых — максимизация выгоды при минимальных издержках. Поэтому люди, более или менее оседло сосуществующие на одной территории  в течение более или менее продолжительного времени, будут стремиться к выработке и консенсусному  одобрению единых правил, позволяющих каждому члену общества максимизировать свою полезность и снизить свои издержки. Другими словами, интенция к сотрудничеству и доверию неизбежна даже в анархиях. В принципе, анархия, как безвластное, безгосударственное общество, устойчиво при трех условиях: 

а) если параметр (коэффициент) решительности ниже единицы — т.е люди не пытаются захватить дополнительные блага (т.е когда нет голодных групп), а защищают то, что есть, и увеличивают  собственные блага через производство, т.е. интенсивно, а не через перераспределение, 

б) если состав участников или основных страт такого социума примерно однороден и не меняется, 

в) если никто не находится на грани смерти, имеет возможность жить и  увеличивать свое благосостояние без прямой физической угрозы от другого члена общества. Когда одно из этих условий нарушается, равновесие искажается, и начинаются корректирующие или дистрактирующие процессы, возникает спрос на насилие. _____

5. Основной продукт которое предлагает государство, (государство — как способ организации  и функционирования общества) — это насилие в любом виде. Любая функция государства имеет корни в насилии. Государство насилием или угрозой насилия гарантирует работоспособность механизмов исполнения своих трех основных функций или «сервисов»: обеспечительную, арбитражную и распределительную. Именно единоначальное насилие является гарантией эффективной работы социальных институтов, и именно эту гарантию продает государство взамен на оплату своих услуг в виде налогов и первичного доступа к общественному бюджету, как и права на его распределение. Еще одним видом платы за услуги государства является фактическое — per se — примирение людей с неизбежностью использования бюрократией бюджетов и насилия  в личных интересах. В либеральных демократиях возможности и права бюрократии в этой связи эффективно ограничиваются и контролируются целым рядом институтов, механизмов, правил, ценностей и пр. Однако факт, что люди создающие и реализующие услуги государства — т.е. бюрократы — являются в большинстве обыкновенными рациональными агентами, стремящимися к максимизации личной выгоды и реагирующими на стимулы, одинаково справедлив и неизменен как для гуманистических демократий, так и для первобытных обществ Африки. ___ 

6. В целом насилие или его угроза, как продукт государства, предлагаемый социуму, может быть эффективным и полезным драйвером социального развития и даже гуманизации общества. Согласно данным исследований (Charior, Limsben, 2004), в 20 веке в результате действий государства (репрессий тоталитарных режимов, межгосударственных войн и т.д) погибло совокупно 2% населения соответствующих государств. В то же время в межплеменных войнах в Африке – там, где не было государств — погибло за тот же период и в том же отношении к участвующим сторонам более 60% мужского населения и около 30% всего населения. Т.е. в целом государство можно назвать крайне эффективной формой и организацией работы социальных институтов в пользу общества, несмотря на все упомянутые выше и ниже издержки.___ 

7. Выдающийся экономист Олсен и  математик Макгир на примерах гражданских войн в Китае в 20-х годах построили и математически обосновали модели, в которых выделяются два главных паттерна поведения бандитов. Первая формация — Кочующий бандит или Бандит Гастролер. Он пришел, ограбил всех, возможно, всех убил — и ушел дальше. Он не заботится о последствиях для тех, кого он грабит: он уверен в своей силе и в потенциальных экстрактивных возможностях. Второй паттерн — Оседлый Бандит. Такой бандит устал кочевать, или закончились доступные территории, т.е. возможность экстенсивного накопления благ сошла на нет,  — и он решает осесть на одном месте. Тут же рождаются новые потребности и возможности. Во-первых, Оседлый Бандит хочет защитить свое награбленное ранее имущество, и для этого ему приходится так или иначе сотрудничать с населением. Во-вторых, он хочет не просто сохранить имущество и спокойно им пользоваться — он хочет его приумножить. И здесь также Оседлый Бандит вынужден сотрудничать с населением. Население в данном случае выступает как производительный источник неоднократных благ для бандита, а не как добыча. Соответственно этому бандит обеспечивает порядок и внутренние блага для населения контролируемой им территории, поскольку рациональный выбор бандита для долгосрочных целей ( в том числе династийных) — это повышение эффективности населения, которое возможно только в долгосрочной перспективе и только за счет роста качества жизни. Начинается история с интенсивным ростом — ростом за счет внутренних преобразований и усовершенствований. Таким образом, модель Оседлого Бандита — это исходная историческая модель любого государства, которая, к слову, согласуется с био-эволюционной и антропологической аксиоматикой.____ 

8. В исходной модели мяч на стороне предложения: Оседлый Бандит, угрожая насилием изначально, волен предлагать, а точнее навязывать контролируемому населению свои сервисы и правила взамен на производительность населения. Далее в рамках развития модели такое естественное «насильственное» государство может трансформироваться (а может и не трансформироваться) в либеральное и демократическое. Это происходит эволюционно, когда элитные группы вокруг домена, имеющие доступ  к насилию и ресурсам,  накопили и поделили активы, и встают перед вопросом: что делать дальше? Эффективных варианта два: либо война друг с другом с потенциальной возможностью захватить активы противоположной стороны, но и большими рисками быть уничтоженным, либо — договоренность и сотрудничество с целью максимизации производительного применения активов с единственным риском заработать меньше, чем другие, но и значительной вероятностью быть живым и богатеть. Кстати, эту модель отлично иллюстрируют мафиозные синдикаты, роль которых — прекратить войну между семьями за тотальный контроль и сотрудничать, поскольку это значительно выгоднее и безопаснее. Для того, чтобы активы были производительны, необходима либерализация условий и среды для роста производительности, поскольку такая либерализация порождает стимулы для роста эффективности.  Сюда можно отнести развитие рынка: поощрение конкуренции и редукцию  регуляторных барьеров, а также эффективные институты — неизбирательность закона, всеобщее правоподчинение, независимый суд, право на публичное и свободное высказывание собственного мнения.  Институты помимо прочего позволяют снизить конкурентное напряжение среди владельцев активов, поскольку по отношению к институтам (читай к закону) и ресурсам все находятся в равном положении и конкурентное преимущество приходится искать в других областях._____ 

9. Таким образом, модель Олсона предполагает, что сдвиг в сторону либеральных правил и демократического устройства возможен (но не обязателен), когда государство предлагает не только защиту в качестве главной и единственной функции, но и правосудие, удобные и эффективные социоэкономические и политические правила и т.д. Однако, возможны и другие варианты. Рассуждая на эту тему, специалисты по политической теории и социальной философии говорят о Диктатуре, фактически приближенной к исходной модели Оседлого Бандита, Автократиях, являющихся примером экстерналий сотрудничества элитных групп в контроле общественных ресурсов, и Демократиях, где инициатива уже на стороне спроса — люди «покупают» такое государство, которое хотят, а не государство, которое «монопольно» и безальтернативно продает свои продукты обществу по максимальным ценам или просто забирает деньги без поставки услуг.___ 

10. Говоря о государственных формациях, следует сказать о том, что четко определить ту или иную из перечисленных моделей бывает сложно, поскольку многие автократии мимикрируют, являются мягкими, они меньше используют репрессивные инструменты и больше используют механизмы информационного манипулирования. При этом большая часть таких мягких автократий имеют либеральные институты ad hoc и демократический конституционный каркас, являющиеся имитационными. Такие «фасады» позволяют манипулировать общественным сознанием и создавать у людей иллюзию того, что они живут  в демократической стране. Для того, чтобы более четко различать автократии и отличать их от настоящих либеральных обществ, разумно использовать концепцию социального контракта, как способ замера. Вертикальные социальные контракты характерны для автократий, горизонтальные — черта либеральных демократий. Характерным признаком для определения, по какому контракту функционирует общество, является устройство налоговой системы и фактическая адресность фискальных потоков: налоги, как рента для элит, когда государство продает вам услуги или плохого качества или не работающие вовсе или попросту подделки, либо налоги, как действительный источник общественных благ, когда государство продает услуги по адекватным спросу ценам и поставляет услуги в надлежащем объеме и с высоким качеством. В соответствии с  вертикальным социальным контрактом бенефициаром является домен и элитные группы, которые занимаются политическим предпринимательством и конкурируют за доступ к ресурсам, а налоги для них — это источник личной выгоды. Власть ограничивает гражданскую и предпринимательскую активность, поскольку имеет монопольное положение доступа к ресурсам и не хочет допустить участия граждан в распределении общественных благ, как нарушающее ее, власти, конкурентное преимущество. На эти цели направлены и ограничительный дизайн социальных институтов, и контроль над темпами роста человеческого капитала, и манипулятивная информационная политика и сдерживание экономического роста и роста доходов населения, и значительный регуляторно-барьерный навес, и значительная доля госсобственности, и пр… Другими словами, это -  контракт, где государство по-прежнему устанавливает свои безальтернативные цены и перечень своих услуг, что означает их низкое качество  apriori в отсутствие конкуренции, т.е. сторона предложения доминирует. Также важная отличительная особенность вертикального контракта в том, что элиты и домен удерживают власть в течение максимального периода через имитацию и “подделку” гражданских выборов. В рамках же горизонтального контракта распределение общественных благ — предмет настоящей гражданской активности, налоги и общественные ресурсы являются, в основном, не базой обогащения элит, имеющих к ним монопольный и бесконтрольный доступ, а реальным источником общественных благ: услуги государства могут меняться под воздействием общественного мнения и конкуренции элит, соответственно цены этих услуг адекватны спросу, а качество услуг высокое. Власть получают группы элит на сменяемой и конкурентной основе в результате свободных и действительных гражданских выборов, попадая затем под эффективный контроль со стороны гражданского общества и будучи ограниченными в максимизации собственной выгоды корпусом работающих либеральных институтов и выполняемыми законами. В целом очевидно, что по Вертикальному или Гоббсовскому контракту государство важнее населения (предложение доминирует в отсутствие конкуренции), по Горизонтальному или Локковскому контракту население доминирует над государством (спрос определяет предложение и рождает конкурентные положительные экстерналии)____ 

11. Вертикальный и Горизонтальный контракты — два разных равновесия в экономических моделях. По тому, в каком равновесии находится налоговая система, можно сказать, в рамках какого контракта функционирует политическая система, вне зависимости от политических деклараций элит (как известно, российская автократия, смещающаяся ныне из поля софт в поле хард, заявляет о себе как о демократии). Однако реальные проявления этих номиналов отличаются разнообразием и делают эталонные  модели достаточно эластичными, сохраняя, при этом их актуальность. В качестве примера можно привести две явных имплементации горизонтальных контрактов — континентальная Европа и англо-саксонские страны. Обмен ожиданиями по поводу распределения прав собственности и свобод устроен по-разному. Перераспределение благ через государство в континентальной Европе значительно превосходит англо-саксонские страны, где большой объем благ распределяется от агента к агенту, минуя государство. Одной из причин помимо различий в  метисе, уровне индивидуализма и предпринимательской инициативы можно назвать отношение к лени, которое, впрочем, можно рассматривать как производное от этих факторов. В соответствии с регулярным исследованием World Value Survey, изучающим культурные коды наций, континентальная Европа в целом считает, что не лень есть главная причина бедности, в отличие от англосаксов, которые рассматривают лень как предпочтение не работать или работать меньше предпочтению работать или работать больше, т.е в конечном счете лень является источником низких доходов. Европейцы  считают, что люди могут попадать в ловушки бедности не по своей воле, англосаксы же полагают, что ловушка бедности случается редко, и  удача значительно менее весома, чем  желание много трудиться. Другими словами, англосаксы в силу высокого уровня индивидуализма и частной инициативы выше оценивают ценность рационального выбора и ожиданий, нежели жители континентальной Европы, у которых частная инициатива смещена в пользу общественного решения, что говорит о низкой оценке верности рационального выбора индивида и более высокой оценке фактора бихевиоризма и случайности (для нейтрализации этих факторов  и случился тот самый шифт в “европейский социализм”). Соответственно этим представлениями определяются  ожидания от государства: много услуг, оплачиваемых налогами и другими издержками, в том числе решения по перераспределению общественных благ, либо только гарантирование исполнения правил игры, а решения принимают сами агенты в рамках рационального выбора в природной парадигме свободного рынка. Таким образом, можно видеть разнообразие в отношениях общества и власти в зависимости от устройства политической системы, метиса, и того, какова дистанция от исходной исторической модели государства. ___ 

12. В целом есть три варианта мега-социального контракта по сбору денег, производству и распределению общественных благ, а также надзору и регулированию правил этих итераций: а) прямой контракт между гражданами, б) контракт с частной компанией и с) контракт с само-назначенными или выбранными элитами (государством). Любой вышеуказанный вопрос может быть решен любым из указанных способов, и способ будет выбираться в зависимости от легкости решения. А оптимальное решение, в свою очередь, упирается в метис (историю, политику, культуру, традиции, обычаи и общий фрейм социальной конструкции). Если представить разные страны в виде треугольников, получится, что в Англии и США в вершине треугольника будет бизнес, а общество и государство — инфраструктурны по отношению к  бизнесу (именно этот факт объясняет помимо прочих наиболее высокий уровень этико-экономического и технологического развития англосаксонского мира относительно остального мира. (вставить аргумент по экономической антропологии и теплом свечении)). В то же время в континентальной Европе бизнес и государство уравновешивают друг друга, доминируя над обществом. Одновременно в скандинавских странах общество и государство являются прайм-компонентами, а бизнес комплементарен. В Австралии, Новой Зеландии и Канаде общество главенствует в треугольнике взаимоотношений, тогда как власть и бизнес равновесны и подчинены обществу. В этой связи, социально-экономическое устройство этих стран представляет интересный материал для анализа опыта связывания Левиафана и способа заставить его работать на общество. ____ 

12. Что касается автократий и диктатур, то, во-первых, на вершине треугольника всегда находится власть, а во-вторых, номинальный вес двух остальных компонент всегда меньше веса государства, и может также разниться между собой. В частности, такой паттерн социального устройства характерен для России: общество и бизнес находятся в подчиненном положении к власти. Этому есть очевидные причины, определяемые метисом, в частности исторически высокой дистанцией власти, низким уровнем индивидуализма и низкими коэффициентами терпимости во временных предпочтениях, т.е. неприятием изменений и неготовностью к рискам в связи с негативными ожиданиями и низким уровнем социального доверия. В числе прочих эти факторы порождают эффект колеи, закрепляемый, в свою очередь, современной авторитарной властью, поскольку такое положение вещей является оптимальным для удержания равновесия режима.____  

13. Россия имела несколько типов социальных контрактов за последние время. Нулевые годы начались с реформ Грефа, где основной идеей общественного договора было упорядочивание социально-политических и экономических процессов для стимуляции экономического развития и роста доходов  в обмен на дисциплинированную уплату налогов и политическую лояльность. Эти реформы были, в известной степени, либеральными и позитивными в отношении формирования благоприятной среды для бизнеса и предпринимательской инициативы и безусловно дали положительный эффект. Такой социальный контракт можно назвать потребительским, и он заключался в следующем: государство «наводит порядок», т.е ужесточает условия в политической сфере, но одновременно с этим создает адекватные регулирующие, судебные и арбитражные институты для индивидуальной гражданской, в первую очередь, предпринимательской инициативы, поощряет рост доходов населения и экономические свободы — и все это в обмен на постоянство и открытость в налоговых платежах со стороны общества и бизнеса, а также лояльность более сильной, чем была до этого, руке власти (необходимость в сильной руке  была вполне логична, поскольку процесс реформ и упорядочивания, особенно в транзитном состоянии, в каком пребывала Россия в конце 90-хх — начале нулевых,  требовал снижения этической и идеологической эластичности государства, т.е. его ужесточения). Политические ужесточения того времени, во-первых, касались преимущественно оппозиционных, но системных элит (история  с «Мостом» и трансформациями в структуре олигархии) и элит бюрократических (например, отмена губернаторских выборов и прочие шаги в укреплении вертикали власти). Одновременно с этим гражданская инициатива, какой бы характер она не имела, в целом не преследовалась, а в некоторых случаях (предпринимательство, потребительская активность, гражданская самоорганизация и развитие интернета, общая информационная открытость) системно и активно поощрялась. В целом можно сказать, что социальный контракт был равновесным и размен был равноправным: лояльность в обмен на обеспеченность и общественную открытость.___ 

14. Постепенно по мере ухудшения внешнеэкономических условий, с одной стороны, и возрастающей потребности новых аффилированных элит в преумножении и разделении новых активов через контроль и распределение бюджета, с другой стороны,  этот контракт претерпевал изменения, в основном со стороны власти, где требования лояльности все возрастали, а былые бенефиции для общества все убывали, где возможности власти расширялись, а возможности общества сжимались. Одной из новых и главных бенефиций модернизируемого контракта для общества государство предложило метафизическую ценность -  чувство национального величия и соответствующий нарратив: патриотизм, вставание с колен, великая страна, возрождение империи, особый путь, обман и потребительское отношение со стороны западных демократий, логично возникшая концепция внешнего врага и пр. Очевидно, что такой новый продукт социального контракта был способом для власти продолжать максимизировать собственную полезность и снизить одновременно с этим потенциальные сопутствующие издержки в виде социального недовольства и угрозы свержения. По сути власть вместо роста благосостояния и поощрения хорошей жизни предложило обществу идеологию по причинам как эндогенным (желание упрочить положение и возможности контроля рентного ресурса — бюджета), так и экзогенным (внешние экономические шоки). Для того, чтобы общество смогло согласиться с такой заменой в условиях и выгодах контракта, власть предприняла два стратегических шага: 1) курс на консервативную денежно-кредитную и фискальную политику во избежание инфляции, как основного экономического триггера социального недовольства и 2) многослойное информационное манипулирование для максимальной пролиферации новой имперской-изоляционистской  идеологии в общество. В качестве инструментария были выбраны полный контроль СМИ, всеобъемлющая пропаганда на грани противоречия здравому смыслу, но имеющая сильный национальный посыл, усиление репрессивных механизмов и расширение репрессивных ведомств, открытое неприятие и преследование оппозиционной активности. Общество в целом согласилось с внесением поправок в предыдущий контракт. ___ 

15. К 2014 году вновь под влиянием внешних (продолжение ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры) и внутренних условий (экономическая стагнация и падение доходов населения как следствие ухудшения бизнес климата и снижения конкуренции, усиления бюрократических институтов и галопирующего роста коррупции, расширение государственной собственности, а также значительный рост репрессивного давления на общество, а не на  системные элиты) государство, ощущая растущий навес социального недовольства, как главный риск-фактор,  приняло решение  обновить социальный контракт… и усилить предлагаемые бенефиции для общества, а именно подкрепить идеологию реальными достижениями. И аннексировало Крым, выбрало Украину в качестве угрозы русскому миру, усилило агрессию изоляционистской риторики по отношению к западным демократиям и назначило доминантного врага в лице США, окончательно сместило оппозицию в статус «врагов  народа»,  в каких бы формах эта оппозиция не представала — и в качестве организованного политического движения, и в качестве СМИ, и в качестве частного мнения. Еще более усилились репрессивные механизмы. И общество опять согласилось с таким обновлением контракта.____ 

16. К 2020 году предельные издержки власти со стороны общества вновь стали угрожать предельной полезности власти, и власть пошла на новое обновление контракта на фоне пандемии, геополитических и внешних рыночных дисбалансов, еще больше накачав предыдущую идеологическую концепцию и еще больше расширив соответствующий нарратив с еще большей редукцией частных прав и свобод. Ужесточенные репрессии приобрели характер нормы и больше не требуют даже комментария или обоснования со стороны власти для общества, достаточно констатации и односложного заявления. Уровень концентрации и объема пропаганды — на предельных уровнях тоталитарного государства, возможность гражданской инициативы и самоорганизации сведены к нулю, предпринимательская активность и инициатива  полностью ограничены уровнем бытового сервиса и харда, бюджетные интересанты в виде аффилированных бизнес-элит и бюрократии открыто контролируют бюджетные ресурсы и занимаются рентным предпринимательством. … Немаловажным фактом легитимизации нового контракта стал фактически культ личности домена и полное устранение возможности выборной сменяемости, во-первых, через окончательную и фактическую девальвацию института свободных выборов с возможностью легального представления альтернативных политических мнений и предложений, а во-вторых, через изменение конституции и снятия ограничений сроков полномочий верховного правителя. 

 Все это значительно сместило Россию от софт-автократии назад -  к репрессивной автократии на грани диктатуры, а еще точнее к исходной модели государства, как Оседлого Бандита ____ 

17. Новый социальный контракт, судя по срезам социальной статистики и косвенным метрикам, был вновь акцептован обществом. Однако, со сменой поколений и растущим кол-вом нерациональных и некомпетентных решений власти эластичность общества снижается: издержки власти для общества начинают приближаться к предельным величинам, судя по стабильно растущему кол-ву сочувствующих любому виду оппозиции граждан. В частности, показательным выглядит тот факт, что рейтинг корневой правящей партии, как и основных публичных представителей власти, резко снижается во всем обществе… В наименьшей степени это касается домена, что с одной стороны говорит о том, что рейтинг все таки снижается, а с другой стороны — о том, что такой социальный контракт, его условия и выгоды для общества становятся все менее очевидными. Это может означать усиление социального брожения и одновременное увеличение репрессивного давления со стороны государства. Это является иллюстрацией неизбежности принятия властью нерациональных решений и фактически показывает снижение ее предельной полезности, рост издержек и убывающей отдачи.___ 

18. По сути единственными, но весьма сильным драйверами устойчивости режима в нынешней ситуации и в некотором будущем являются два фактора: фактор персоны домена и фактор макроэкономической стабильности. Фактор личности домена — это доверие подавляющего большинства граждан и бюрократии к главе государства, основанное на личных симпатиях, когнитивных искажениях под влиянием пропаганды, низкого уровня индивидуального критического сознания и прямой заинтересованности элит в сохранении баланса и статус-кво… Фактор макроэкономической стабильности — это удержание сбалансированного бюджета и контроль инфляционных ожиданий на низком уровне, с одной стороны, и сохранение капиталистической системы как основы хозяйственных отношений и возможности сохранения потребительской динамики, с другой стороны. В случае сохранения устойчивости этих факторов нынешний режим может сохранять равновесное состояние и значительно продлить свое существование.______  

19. Однако в реальности оба эти драйвера начинают смещать ситуацию из равновесного состояния. Во-первых, кол-во нерациональных решений власти, в частности, усиления репрессий и ограничения прав и свобод, решения под воздействием межгрупповых конфликтов внутри элит, решения в отсутствие источников прямых и реальных сигналов об общественных предпочтениях,  приобретает все больший объем. С другой стороны вынужденное (за неимением значимого экономического роста и бизнес-активности)  ужесточение фискальной бюджетной и монетарной политики в виде поднятия пенсионного возраста, рост налоговых ставок и введение новых налогов, рост ставок для контроля инфляции и неизбежное падение доходов населения и покупательской способности также способствуют росту социального недовольства. При этом большая часть всех упомянутых шагов вынужденно озвучивается главой государства напрямую в обращении  к гражданам, что может привести к ощущению нарушения контракта даже у наиболее лояльной части общества, а значит доверие к домену очевидно расшатывается и снижает устойчивость режима  целом.

20. С точки зрения фактора макроэкономической стабильности рисков нарушения равновесия несколько меньше, поскольку накопленные резервы, низкий долг и возможный ситуационный рост сырьевых активов время от времени, а также сохранение капиталистического фрейма экономики могут способствовать сохранению экономической устойчивости, а значит ощущению материальной стабильности у населения, даже если нет роста, даже если уровень благосостояния на низком уровне. Однако, с учетом тотальной зависимости российского бюджета, а именно, рентного ресурса, от сырьевых цен, а также полной деградации инвестиционно-предпринимательского климата и отсутствия предпринимательских стимулов риски дисбаланса значительно возрастают в последнее время. В немалой степени этому способствует озеленение и тотальная цифровизация мировой экономики — инновации и технологии с одной стороны и рост значимости альтернативной энергетики с другой фатально смещают Россию с былых конкурентных позиций, а значит лишают режим ресурса той самой макроэкономической устойчивости._____

21. ИТОГИ. В сл. посте