Вызов двадцатых. Бедность и (или) структурные реформы в России

Министерство экономического развития РФ предложило создать подкомиссию по обеспечению экономического роста и содействию реализации структурных реформ. Последний пакет структурных реформ по России был подготовлен в ноябре 2019 года. Интересно, что дорожная карта структурных реформ к осени 2019г. разработана в Беларуси. Но пока эта карта не согласована со Всемирным банком, партнером Минска в  программе реформирования.

Обратим внимание, что российская концепция  структурных реформ исходит (явно или неявно) от основной посылки, что «Экономический рост является следствием решений индивидов».  В правительстве полагают, что простым увеличением государственных вложений в экономику её желаемый рост и конкурентоспособность ( а именно конкурентоспособность является целью структурных реформ) не гарантируются. Отсюда усиливается упор на улучшение инвестиционного климата и на стимулирование инвестиционного спроса (в документах Минэкономразвития) и акцент на росте частных инвестиций в заявлениях главы ЦБ Э.Набиуллиной.  Мы вправе поэтому заключить, что речь  идет об искусном воздействии на поведение субъектов хозяйствования, которые свободны в выборе направления использования своего капитала.

Стоит ли  «простым смертным», субъектам хозяйствования, или предпринимателям удивляться такому развороту? Характерно, что именно по индексу экономической свободы (Index of Economic Freedom — The Heritage Foundation) позиции Российской Федерации выглядят в мире далеко не впечатляюще.  Из 180 стран в 2019г. мы занимали 98-ое место. Но даже если эти иностранные исследователи по отношению к кому-то и пристрастны, всё равно в последние 2 года они видят тренд на улучшение. Так, 2018г. Россия занимала 107 место из 186 стран, а в 2016 -  153-е из 178. Динамика улучшений в стране фиксируется  и по аналогичному индексу экономической свободы, рассчитываемому североамериканскими институтами Фрейзера и Катона.  




https://www.heritage.org/index/country/russia
При рассмотрении составляющих индекса экономической свободы The Heritage Foundation выясняется, что наибольший негативный вес по нему для России  имеют следующие показатели (всего их 12) — 1) финансовой свободы — свободы банковского сектора от государственного вмешательства (=30) и 2) инвестиционной свободы (=30).




Однако для Китая эти оба показателя (investment freedom и financial freedom) еще меньше и равны  20.  Это выглядит как парадокс, так как темпы роста экономики Китая много выше, чем в России.

ниже видно, что по показателю свобода бизнеса Россия опережает Китай


В России регуляторы, как следует из звучащих в СМИ обоснований, ставят в качестве первоочередной, или ключевой задачи — повышение темпов экономического роста, — это своего рода залог решения всех остальных проблем.   Понимание «свободы», по крайней мере, на высоком технократическом уровне, носит подчиненный характер, а  о «вообще» либерализме речь уже не ведётся.  Очевидно также, что усиление влияния государства в банковской сфере в последние годы носило вынужденный характер. В противном случае произошли бы крупные банкротства банков, вследствии которых инвестиционный климат ухудшился бы ещё больше.

Вопрос об улучшении делового климата, можно было бы, впрочем, переиначить, переформулировать хотя бы для большей публистичности и остроты. А именно. — Задача номер один — как сделать в России, а не заграницей, частные инвестиции более привлекательными? И как расширить горизонт видения предпринимателей? О защите права частной собственности с начала нулевых годов в нашей переходной госкапиталистической экономике сказано уже так много...  Если отвлечься от этой темы, неплохо было бы достичь, прежде всего, согласия в экономических целях бизнеса и государства. Именно  оно сыграло когда-то огромную роль для японского экономического чуда — в 50-60 годах 20 века.

С 2018 года решение по согласованию целей государства и бизнеса предложено в виде идеологии национальных проектов. Последние заданы по целям и  расходам до конца 2024г. Перечислять их здесь не имеет смысла, все они актуальны по своим повесткам.  Но, видимо, наиболее понятным бизнесу из 13 предложенных нацпроектов оказался в первом чтении проект «Международная кооперация и экспорт». Об этом, например, свидетельствуют отчеты оператора мер поддержки Российского экспортного центра (РЭЦ). В 2019г. запущен ключевой механизм поддержки в рамках нацпроекта — корпоративная программа повышения конкурентоспособности (КППК). За год по этой программе заключено 711 соглашений! вместо 250 запланированных. Компаниям, с которыми заключаются соглашения о реализации КППК, предоставляется государственная поддержка в виде льгот по финансированию. Об успехах и интересе на региональном уровне смотри, например, https://www.tumen.kp.ru/daily/27068/4138723/

Центральная проблема для бизнеса, конечно, не социально значимый проект Здоровье или Жилье, или  даже Образование, а спрос на его продукцию, конкурентность предлагаемых товаров и услуг на внутреннем и международном рынках. В этом контексте важным моментом взаимного интереса бизнеса и государства является функционирование сектора НИОКР.  В рыночных условиях этот сектор продает свои патенты сектору  (условно) промежуточных товаров. Экономический рост, согласно трёхсекторной модели Агьона — Ховитта, — известной в науке также как модель ступенек качества — происходит за счёт увеличения качества промежуточных товаров, которые идут на переработку в сектор конечных товаров. При этом законно предположение, что чем больше занято квалифицированных работников, тем выше экономический рост и выше производительность труда.

Для реализации эффективного типа взаимодействия в полной неожиданностей сфере научно-технического прогресса (НИОКР) нельзя забывать о развитии рынка интеллектуальной собственности в России. Советский опыт взаимодействия науки и практики, при котором НИИ получали сверху задание на изучении возможности реализации идеи, а конструкторское бюро создавало уже саму конструкцию для завода, в большинстве случаев не так актуален. Содержать свои НИИ могут только большие корпорации. А продуцирование идеи происходит на страх и риск обладателя таланта и личностного know-how, работающего зачастую в режиме малого инновационнного предприятия (МИП). И охрана его прав является необходимым моментом привлечения финансирования на разработку и продвижение стартапа.

Я бы сказал, что развитие рынка интеллектуальной собственности имеет  обратную, отрицательную корреляцию с развитием рынка коррупционных услуг. Отсутствие творческого воображения  толкает на нелегальные способы получения доходов  в условиях неинновационной экономики.




К началу 20-х годов  высокий предпринимательский интерес в промышленности представляют так называемые аддитивные технологии, которые уже обеспечивают в некоторых случаях и обещают содействовать существенному снижению затрат на производство изделий разной конфигурации — от мельчайших деталей до крупных агрегатов. Нередко можно слышать о том, что внедрение 3D-принтеры влечет за собой новую промышленную революцию.




http://www.promweekly.ru/2018-25-3.php
В России за внедрение аддитивных технологий активно взялся Ростех, — входящие в его состав  Объединенная двигателестроительная корпорация (ОДК) и холдинг Росэлектроника. Так, Росэлектроника обещает к концу 2020г. создать  полнофункциональный электронно-лучевой 3D-принтер для печати металлическими порошками. Указанное оборудование позволит изготавливать сверхпрочные детали любой сложности для авиакосмической отрасли, ювелирного производства, медицины, спорта, искусства и автомобилестроения. О создании 3D-принтеров сообщают  Росатом и некоторые МИП. Видимо, к началу 2021 года можно будет судить о том, насколько планы „догнать и перегнать“ Запад в технологическом плане не фантастичны.  А хватит ли для этого кадров?




https://make-3d.ru/articles/chto-eto-takoe-additivnye-texnologii/
В заключение. Структурные ограничения российской экономики хорошо известны. Это зависимость от сырьевого, неинновационного сектора, неравномерное социально-экономическое развитие по разным территориям, стареющее, уменьшающееся население, высокая доля государства в экономике.   К концу 2019г. элитой страны стала сознаваться (озвучиваться) и общая макроэкономическая проблема — это бедность большой части населения.  Не секрет, что двигаться вперед можно только, создавая условия гармоничного взаимодействия капитала, труда (и ума) и государства.