Про воровство Китая и немного про ВВП США

                    

Риски в долларе сегодня вчера и сегодня заметно возросли из-за новых угроз торговой войны между Китаем и США. Китайские коллеги понадеялись что «отделаются» повышением закупок углеводородов и соевых бобов, однако ошибались: Трамп указал на нерешенность проблемы «тихого отъема технологий» одновременно с протекционизмом Китая собственного технологического сектора, который грозит утратой доминирующей позиций американских компаний в этом поле деятельности. Согласно отчету торгового представительства США от 2017 года, кража коммерческих секретов обходится компаниям от 225 до 600 млрд. долларов ежегодно.

 Чтобы понять как проблему устранить надо в первую очередь выяснить, как она проявляется. Китайские компании, известные своим талантом «лепить» подделки практикуют запись и пиратство производственных процессов, кражу программного обеспечения, т.е. проблема имеет децентрализованный характер при «бессильном» попустительстве властей, т.к. сказать «не делай это» не принесет результатов, нужно разработать методы отслеживания соблюдения новых правил. Также необходимо разработать критерии «кражи», где нужно будет провести черту за что наказывать, а за что нет, где будет разумное, а где грубое вмешательство в технологические процессы китайского производителя. 

 Как происходит все на самом деле? Торговое представительство США жалуется властям, что мол, «процветает пиратство программного обеспечения, примите такие-то меры». Подписывается какой-нибудь «меморандум взаимопонимания», стороны работают в этом направлении. Китайский производитель изощряется обходя ограничения, снова поступает жалоба, представительство США говорит на это раз «мы имели ввиду эти меры, а не те» и так по кругу. Попытки устранить проблему, по сути, лишь делают кражу более утонченнее, оттачивают ее. К тому же китайский орган контроля избегает давления на компании, обходится «рекомендациями» без жестких санкций за нарушение, так как статус производителя имеет особое, стратегическое, значение для страны, которая сама — одна большая фабрика. Да, что уж говорить, то что бизнес стратегия большинства компаний сформирована таким образом, что нужно взять дорогой западный и сделать копию подешевле. По другому китайцы работать не умеют. Промышленный дизайн развит слабо, а вот конвейер работает вполне.

 Вышеописанный тип кражи процветал на ранних стадиях индустриального становления Китая. Когда процесс штамповки товаров удешевился настолько, что опередило привлекательность любого другого региона для производства, отказаться от запуска производства в Китае стало для западных компаний уже просто немыслимо. Руководимые принципами минимизации издержек, в условиях высокой ценовой конкуренции, светлые умы западных менеджеров считали вопрос локации производства одним из самых легких, ведь для них в Китае все готово, их там ждут. Это в свою очередь укрепляло позиции Китая как всемирного производственного цеха, преимущество которое потом развернулось обратной, не совсем приятной стороной для западных фирм. Максимально благоприятные условия ведения бизнеса теперь обменивались на принудительное раскрытие ноу-хау, продажу коммерческих секретов, обязательный «совместный бизнес», требование, которое менеджеры молчаливо принимали. Бизнес сообщество само себе сделало подножку, а теперь еще и ищет выхода в политическом обострении ситуации. Естественный, эволюционный и необратимый процесс пытаются решительно прервать, когда децентрализованный характер появление проблемы, необходимо «откатывать» таким же способом, т.е. решениями на уровне конкретной компании, какую стратегию для препятствования выбрать. Отдельный китайский производитель по настоящему начнет шевелиться, когда он почувствует что его конвейер не единственный, что есть риск переноса производства в другой регион. Но пока как уже было сказано конкуренцию Китаю в этом плане составить никакая другая страна не может. 

 Секция 301 торговый акт от 1974 года, рычаг который выбрали США для давления на Китай, можно сравнить с проведением хирургической операции кувалдой. Применять торговые санкции против главного торгового партнера, на который приходится 21% импорта — это подставлять собственных потребителей, к тому же ответные санкции Китая будут означать сокращение прибыли для 8% американского экспорта. Однако опрометчивым решением это назвать нельзя, особенно в отсутствии каких-либо других способов влияния. 

 Китай в свою очередь предлагает решение причем его эффективность носит двойственный характер. Усиленно «рекламируя» патентные споры для иностранных истцов, Китай приводит статистику, что 80-90% споров было разрешено в пользу зарубежных компаний. Однако именно на оставшиеся 10-20% приходятся на споры таких крупных компаний как Dell, Samsung, Apple, которые были проиграны совершенным «ноу-неймам». Избирательное действие правосудия, судебный протекционизм и предвзятое отношение к иностранцам отнимают последнюю возможность крупных зарубежных фирм отстоять свои права. 

 Что имеем в сухом остатке: Торговая война между Китаем и США нависла грозовой тучей над рынками, в частности над долларом. Разрешением конфликта можно считать появление новостей о глубоком реформировании правоприменительной деятельности в области промышленного шпионажа. Запретить компаниям проводить обмен «бизнес на технологию» ожидать бессмысленно, так как это предмет добровольного согласия. Пока что существует угроза введения тарифов, которая в среднесрочной перспективе даст медведям преимущество, она, очевидно не куда не уйдет. Данные по ВВП США сегодня скорей всего отыграют вниз, так как вызывает опасения  замедление Core CPI на 0.1%, плюс ситуация с потребителем чуть ухудшилась в первом квартале:

Заказы на товары длительного использования и оплата труда


Покупательская способность — вниз




Артур Идиатулин