Закон действовал с 1933 по 1999 годы в США.
Одной из главных причин финансового кризиса в США 1929 года было чрезмерное участие банков в операциях на фондовом рынке. Банки вкладывали деньги вкладчиков в ценные бумаги, раздувая спекулятивный «пузырь» и, после биржевого краха и массовых банкротств, оставили их ни с чем.
Для того, чтобы подобное не повторилось и банки стали кредитовать реальный сектор экономики, в 1933 году Рузвельт подписал закон, запрещающий коммерческим банкам заниматься операциями с ценными бумагами. Данный законодательный акт был назван законом Гласса — Стиголла (по фамилиям его авторов, сенаторов Картера Гласса и Генри Стигалла).
В 1999 году, благодаря найденным лазейкам, лобби банкиров и некоторому моральному устареванию, данный закон был отменен.
По новому закону (Закон Грэмма — Лича — Блайли) банки получили право создавать финансовые холдинговые компании, которые могли владеть и коммерческими и инвестиционными банками. В результате деньги банков снова хлынули на фондовый рынок, что, в совокупности с прочими факторами, привело к надуванию нового «пузыря», лопнувшего в 2007 году.
«Таким образом нынешние кризисы носят искуственный характер.
Все разговоры о дисбалансах, перепроизводстве, устаревании нынешней моделиэкономики являются ложью и демагогией, цель которых скрыть истенные причины кризиса.»
«Итак для создания кризиса нам необходимо раздуть спекулятивный пузырь.
Но проблема заключается в том, что после Великой Депресии в США был введенцелый ряд ограничений на спекулятивную деятельность банков, так как именноспекуляции банков на фондовом рынке в конце концов привели к Великой Депресии.»
(отрывок из книги Дмитрия Смирнова — как обанкротить госсударство. стр 271, глава 14.)
«Атака на закон Гласс-Стигалла началась в 1987 году, когда на должность руководителя FED был избран Алан гринспен.»
Либеральная политика А. Гринспена на посту председателя ФРС в 1987-2006 гг. привела как к относительно устойчивому развитию экономики, так и к увеличению финансового сектора, доля которого в формировании национального дохода возросла с 17 до 45%.
Кульминацией финансового дерегулирования стало принятие Конгрессом США в ноябре 1999 г. закона Грэмма — Лича — Блайли, практически аннулировавшего разделительные ограничения функций коммерческих и инвестиционных банков, действовавшие по закону Гласса — Стиголла 1933 г.
Рынок наводнился ценными бумагами коммерческих банков, основой которых была недвижимость.
Уверенность в залоге привела к тому, что банки, желая увеличить выручку, выдавали кредиты неплатежеспособным клиентам, а затем сразу сбывали ипотечные облигации на вторичных рынках инвестиционным компаниям, тем самым секьюритизируя безнадежные долги.
По мере приближения к сроку погашения кредита все больше людей переставали платить по ссудам, а банки получали обесценивающуюся недвижимость, которую уже не могли дорого продать.
Нестабильность банковского сектора привела к тому, что инвестиционные компании перестали покупать закладные у банков, что вызвало снижение спроса на данные ценные бумаги.
Следствием этого стало падение фондового рынка.
Для стабилизации ситуации ФРС повысила процентную ставку, но было уже поздно. Фондовый рынок рухнул, а банки начали банкротиться. В 2008 г. глобальная капитализация рынка акций снизилась на 46%, спровоцировав падение мировых цен на сырьевые товары (цена нефти с июля по декабрь 2008 г. уменьшилась с 147 до 35 долл./барр.).
Экономика США погрузилась в кризис.
Для преодоления последствий этого кризиса ФРС (так же как и Европейский центральный банк) избрала концепцию «Новой нормальности», которая предусматривала резкое снижение процентных ставок (до 0,5-1,0%).
Удешевление кредитов должно было стимулировать предпринимателей привлекать средства для их инвестирования в производство, что спровоцировало бы рост реального сектора и всей экономики.
Одновременно с этим ФРС внедряла программу количественного смягчения, согласно которой государство выделяло большие средства на выкуп казначейских и корпоративных облигаций у американских финансовых и нефинансовых компаний. Масштабное вливание денег в экономику должно было снизить проценты по облигациям и коммерческим кредитам, побуждая предпринимателей брать займы и инвестировать в производство, развивая реальный сектор.
Первые результаты политики количественного смягчения QE1 (выкуп ипотечных и других облигаций на сумму 1,7 трлн долл.) были ошеломительными. Показатели роста реального ВВП США увеличились с минус 2,6% в 2009 г. до 2,8% в 2010 г. (на 5,4%).
Но снижение процентных ставок негативно сказалось на деятельности коммерческих банков, не позволяя им зарабатывать на своей операционной деятельности. Показатели деятельности финансовых институтов ухудшились, что заставило государственные органы снизить нормативы достаточности капитала. Это повлекло за собой рост нестабильности в мировой экономике.
Также большие средства инвестировались в ценные бумаги, что вкупе с резкой активизацией хедж-фондов привело к спекулятивному увеличению объема фондового рынка.
Стоимость совокупных мировых финансовых активов возросла с 42 трлн долл, в 1990 г. до 294 трлн долл, в 2014 г. За тот же период их отношение к мировому ВВП увеличилось с 195 до 350%, причем 80% таких активов номинировано в долларах.
Экономический рост в США замедлился (с 3,3% в 2010 г. до 1,2% в 2012 г.), что показало недостаточную эффективность политики нулевых процентных ставок и программы количественного смягчения QE2, предусматривающей покупку казначейских облигаций на сумму 600 млрд долл, в течение 8 месяцев (по 75 млрд долл, в месяц).
Ловушка ликвидности заставила ФРС пересмотреть стратегию и ввести 13.09.2012 ежемесячный выкуп ипотечных облигаций (программа количественного смягчения QE3) на 40 млрд долл. Эти меры также не принесли качественных результатов, и экономический рост в 2012-2014 гг. оставался на уровне 2,2%-2,4%.
Программу QE3 свернули в октябре 2014 г.