Самая первая книга о биржевой торговле 1688г (много букафф)

 Вот что пишет Мартин С.Фридсон в своем введении.

Введение:
В стране дураков
Мартин С.Фридсон

 
 … Автор  “Confusion de Confusiones”  фокусирует  своё
внимание  на биржевых операциях Голландской Ист-Индийской
Кампании.   Повествование   ведётся   от   лица    поэта-
бизнесмена,    путешествующего    в    компании    людей,
спасающихся бегством от испанской инквизиции. Спустя  три
столетия  после  описанных  в  книге  событий,  последние
доказали  свою полную актуальность, а финансовые операции
участников  коллизий  семнадцатого  века  снова  вошли  в
моду.
      К  примеру, де ла Вега подразделяет участников игры
на   фондовой  бирже  на  три  категории,  которые  легко


различимы и в наши дни. Часть инвесторов просто  “стрижет
купоны”  и  “не заботится об изменении биржевого  курса”.
Другие  придерживаются старомодной финансовой  стратегии,
основанной  на краткосрочных экономических и политических
прогнозах. Третьи в открытую занимаются спекуляцией.
      Кроме  того, де ла Вега устанавливает чёткий барьер
между  фундаментальным и техническим анализом,  последний
он  обозначает как “внутренние прогнозы фондовой  биржи”.
Он   предвосхищает   современное   правило   покупки   на
основании   слухов   и   продажи   на   основе   реальной
информации.  (“Ожидание события производит на  биржевиков
большее  впечатление, чем само событие”.) В  соответствии
с   называемой на современном языке “теорией ещё большего
дурака”,  де ла Вега предупреждает о том, что не  следует
пугать  потенциальных инвесторов слишком высокими ценами.
(“Будьте   уверены,  что  спекулянтов  не   меньше,   чем
остальных    людей,   и   всегда   найдутся   покупатели,
избавляющие    вас   от   беспокойства”...)   Современное
выражение  “шальные  деньги”  очень  точно  характеризует
мошенническую сущность спекулянтов, которые, согласно  де
ла Вега, привлекают “бесчисленные толпы последователей”.
      Чтение книги “Confusion de Confusiones” наводит  на
мысль,  что все нововведения в торговле ценными бумагами,
происходившие  за последние три столетия,  носили  скорее
случайный  характер.  Менее  чем  через  сто  лет   после
возникновения   фондовой  биржи,  форвардные   сделки   и
опционные  торги  стали  рутинными биржевыми  операциями.
Для   некратных   лотов   существовали   так   называемые
“дукатовые   акции”,  номинал  которых   составлял   одну
десятую стоимости акции.
      Во времена де ла Вега уже существовали определённые
правила  биржевой игры, ограничивающие некоторые  сделки,
которые  в  наше  время считаются вполне законными.  Так,
короткие  продажи  были объявлены незаконными,  хотя  это
объявление ничем не подкреплялось.
       Подобная   мера   помогала  уберечь   капитал   от
посягательств нечистоплотных дельцов.  В то время, как  и
сейчас,   любые  меры  предосторожности  были   бессильны
полностью  обезопасить  рынок  от  грабительских  набегов
биржевых  спекулянтов. Для того,  чтобы  обойти  закон  и
свести  ограничения  к  минимуму, дельцы  объединялись  в
своего  рода  сообщества, подготавливая,  таким  образом,
арену  для  различных  махинаций. Согласно  де  ла  Вега,
медведи    распространяли  слухи  и  одурачивали   быков,
блокируя   весь  доступный  маржевый  капитал,  создавали
атмосферу   неуверенности  в  политической  стабильности,
занижая  котировку правительственных облигаций.  Быки,  в
свою   очередь,   платили  медведям   той   же   монетой,
распространяя  фальшивые котировки и делая ложные  заявки
на  покупку,  и  ставили  ловушки медведям,  имитируя  их
поведение.
      Хитросплетения биржевой политики, описанные  де  ла
Вега,  были  настолько продуманными, что его книга  могла
бы    по-праву   называться   Collusion   of   Collusions
(collusion  -  тайный  сговор).  Повествование   убеждает
читателя  в том, что потрясения рынка связаны не  столько
с  путаницей  и  психологией толпы,  сколько  с  холодным
расчётом  определённого  круга игроков,  направленным  на
сознательное     изменение    котировок     без     учёта
фундаментальных  рыночных  законов.  Поскольку   подобные
“заговоры”  не  основывались на  официальной  информации,
изменение спроса и предложения было известно лишь  узкому
кругу избранных.
      Как  и во времена де ла Вега, современные инвесторы
стремятся   разобраться   во   всей   этой   неразберихе.
Поставленные   в   тупик  расхождением   цен   и   оценки
стоимости,  основанной  на фундаментальном  анализе,  они
пытаются  найти  закономерности  в  самой  динамике  цен.
Вполне  возможно,  что  перспектива  роста  усматривается
многими  в  том  случае,  когда  котировки  понижаются  в
течение   многих   дней.  В  той   же   мере   правомочно
прогнозировать рост при общей тенденции к повышению.
      Жертвы  Уолл  Стрит  постоянно испытывают  подобные
затруднения.   Именно  за  счет  того,  что   однозначных
рекомендаций  не  может  быть в  принципе,  учёные  мужи,
специализирующиеся    на   биржевых    прогнозах    живут
припеваючи,  распространяя зачастую самые  противоречивые
сентенции.   Согласно  одному  правилу,  для   увеличения
дохода   инвестор   должен  сократить  издержки.   Другая
мудрость  учит тому, что “жадный платит дважды”. Согласно
третьей  поговорке:  “есть быки,  есть  медведи,  а  есть
свиньи”.  Какую  же линию поведения выбрать?  Следует  ли
инвестору распахнуть кошелёк, или придержать деньги?
      Де ла Вега придерживается принципа “синицы в руке”.
(“Не  брезговать незначительным доходом,  не  сожалея  об
упущенных  возможностях”...) Однако,  некоторые  рыночные
“пророки”  полагают, что нет ничего проще,  чем  свободно
ориентироваться в биржевой конъюнктуре. По их  мнению  от
hmbeqrnp`   требуется  всего  лишь   строгое   соблюдение
рекомендаций,  предоставленных  рыночными  специалистами.
Согласно  этой  точке  зрения,  причины,  по  которым  не
наблюдается    всеобщего    благоденствия     -     чисто
психологические, и люди не следуют мудрым советам в  силу
той  или иной эмоциональной предрасположенности, которая,
в  свою  очередь,  может быть результатом  испытанного  в
детстве потрясения.
       К  счастью,  эти  проблемы  поправимы.  Для  этого
достаточно  обратится  к разного рода  консультантам,  не
забыв,  естественно, при этом прихватить с собой  чековую
книжку.   Подобного   рода   эксперты   утверждают,   что
психологическая      помощь      способна      преодолеть
иррациональные импульсы их клиентов.
      Совершенно очевидно, что помощь психолога  не  даёт
никакой гарантии последующего финансового преуспеяния.  В
самом  деле, ссылки на те или иные клинические показатели
не   выдерживают   никакой   критики   с   точки   зрения
результата. К примеру, если mens sana (“здоровый  дух”  -
лат.)   считать   необходимым   условием   экономического
успеха,  то как объяснить финансовый успех главы компании
“Буффало  Партнерз” Джона Малхирена? Последний не  только
отдавал  себе  отчет  в  том, что  страдает  маниакально-
депрессивным  психозом, но гордился  этим,  открыв  кафе-
мороженое под названием “У Чокнутого”.
       Книга  де  ла  Вега  не  отрицает  психологическую
составляющую   при  формировании  рыночной   конъюнктуры.
Автор   ни  разу  не  заявляет  о  приоритете  умственных
построений,   бесполезных  при   неожиданных   изменениях
рыночной   ситуации.  Менее  всего   он   считает   толпу
способной повлиять на расстановку сил. Скорее он  склонен
приписывать  изменения котировок ценных бумаг воздействию
неких закулисных сил.
      Несмотря на ограничения спекулятивной деятельности,
введённые   за   последнее  время,   образ   биржи,   как
средоточия  закулисных  интриг, жив  и  по  ныне.  Многие
игроки придерживаются туманного утверждения о том, что  в
случае  резкого падения цен следует искать “третью силу”.
В  случае  кризиса  и  отсутствия  официальных  пояснений
принято считать, что “в определённых кругах” знают  нечто
заветное.  Возможно,  в этом есть что-то  параноидальное,
но,  так или иначе, инвесторов согревает мысль о том, что
своим  убыткам  они обязаны клике подлых негодяев,  а  не
собственной     низости.    Периодические    разоблачения
махинаций  на чёрном рынке только способствуют укреплению
подобной уверенности.
       Де   ла   Вега  придаёт  особое  значение  “тайным
струнам”,  к  которым  чувствительна  значительная  часть
инвесторов. Однако, при внимательном прочтении нельзя  не
заметить,  что сюжетная линия намного разнообразнее,  чем
простое  описание  рынка как места,  отданного  на  откуп
всемогущим   заговорщикам.  Автор   красочно   живописует
нескончаемое  противодействие между быками  и  медведями,
причём   перевес  склоняется  то  в  одну,  то  в  другую
сторону,  в  зависимости  от  изменений  в  экономической
ситуации.
      Рассмотрим приведённый в книге анализ кризиса  1688
года.  По  мнению  де ла Вега, затишье,  предшествовавшее
aspe,  было  обусловлено  целым  рядом  причин:  наличием
значительных    кредитов,   стабильностью   международной
обстановки,   благоприятными   торговыми   прогнозами   и
стабильными   демографическими   факторами.    Все    это
позволяло  смотреть  в будущее с оптимизмом.  Поступающие
новости    обнадёживали    сообщениями    о    расширении
экономических  перспектив и открытии новых  месторождений
полезных ископаемых. В царящей повсюду атмосфере  эйфории
трудно  было предположить возможность перемены к худшему.
По  словам  де ла Вега, инвесторы погрузились  в  расчеты
модели  общества всеобщего процветания, мечта  о  котором
была  все  ещё  актуальна в те дни. Экономисты  надеялись
“удивить  весь  мир”. (Подобная фразеология противоречива
a  priori;  тем  не  менее, это,  влияет  на  современных
рыночных  комментаторов не больше, чем на их предтеч  три
столетия  тому назад.) Большинство медведей  попалось  на
эту  удочку  и  продемонстрировало оптимизм, свойственный
быкам. Именно нежелание играть на понижение лишило  рынок
технической  поддержки, когда стали  поступать  сообщения
об  убытках,  вызванных массированной  продажей  акций  и
требованиях о поддержании маржи.
      До  этого места в повествовании нет ничего из  ряда
вон  выходящего.  Первоначальный  подъём  был  обусловлен
поступлением самой благоприятной информации,  на  которую
последовала   адекватная  реакция.  Не   исключено,   что
ожидания  инвесторов на каком-то этапе  были  не  в  меру
оптимистичны, но об этом трудно судить, так  как  данных,
приведённых  в книге, явно недостаточно для  объективного
анализа.  Как бы там ни было, ничто не предвещало  грозы.
В  случае,  если бы медведи продолжили игру на понижение,
они  рисковали  остаться  без  штанов.  В  данном  случае
медведи  повели себя подобно быкам. Что бы не говорили  о
всемогуществе  “третьей  силы”,  она  была  не   способна
повлиять на конъюнктуру рынка. В равной мере на биржу  не
повлияло   настроение  толпы.  По  мнению  автора,   были
потрясены  сами  основы рынка, что и  привело  к  резкому
изменению цен.
       Развязка  кризиса  1688  года  не  укладывается  в
головах игроков, привыкших к продуманной и честной  игре.
Финансовое  положение Голландской Ист-Индийской  Компании
в  целом  (за  исключением  уставного  капитала)  внушало
оптимизм. Однако, вместо ожидаемого подъёма, рынок  упал,
благодаря намеренно распускаемым слухам о грядущей  войне
и,    соответственно,    резком   увеличении    налоговых
отчислений на оборонные нужды.  Де ла Вега отмечает,  что
активизация  медведей убедила даже тех, кто подозревал  о
том,  что слухи о войне не имеют под собой никакой почвы.
Именно  поэтому,  любой наблюдатель, анализируя  события,
происходившие  на  Амстердамской  бирже  с  точки  зрения
здравого смысла и, не принимая в расчёт политику  игроков
на  понижение, зайдёт в тупик. Если бы экспертом выступал
Чарльз  Маккей,  он  наверняка  объявил  бы,  что  “толпа
инвесторов  сошла  с  ума  и  никак  не  может  прийти  в
чувство.”
      Спустя почти три столетия после выхода книги де  ла
Вега  и ста пятидесяти лет, прошедших после опубликования
труда  Маккея, психология людей мало изменилась. Снова  и
снова  по всему миру возникают новые рынки ценных  бумаг,
g`qr`bk  вспоминать  об уроках прошлого.  Ажиотаж  вокруг
латиноамериканских  акций в 1993 году  сменился  унынием,
когда  мексиканское  правительство неожиданно  обесценило
свою  валюту в конце 1994 года. Совершенно очевидно,  что
стремительные  изменения  спроса  на  современном   рынке
ценных   бумаг   ничем   не   отличаются   от   тенденций
инвестиционного  интереса во времена Джона  Ло  и  “Аферы
Миссисипи”.  В самом деле, неустойчивый финансовый  рынок
России уже породил достойного продолжателя дела Ло.
      По  мнению специалистов, Сергей Мавроди стал  пятым
по  счёту  в  списке  самых богатых людей  своей  страны,
гарантируя  вкладчикам  годовой  доход  в  3000  %.   Для
обогащения он использовал загадочный инвестиционный  фонд
под названием “МММ”, акции которого не имели хождения  на
каких-либо  рынках, кроме его собственного,  а  котировки
устанавливались  им лично. За шесть месяцев,  начиная  от
первоначального  предложения,  предприимчивый   математик
поднял  курс акций от $1 до $60. Это дало повод судить  о
том,  что,  не имея под собой никаких реальных ценностей,
фонд  построен по схеме Понци. Не трудно было догадаться,
что  Мавроди  выплачивает дивиденды первым вкладчикам  за
счёт   последующих.  Когда  стало  невозможным   выкупать
акции,  их  цена  упала до 46 центов, т.е.  на  99  %  от
наивысшей отметки.
      К  счастью  для  Мавроди, в  России  не  существует
закона,  пресекающего финансовую деятельность, основанную
на   схемах  Понци.  Правохранительные  органы   пытались
выдвинуть против него обвинение в неуплате налогов, но  и
тут, по крайней мере, на первом этапе, они столкнулись  с
теми  же  трудностями  что  и  в  1992-1993  гг.  К  тому
времени,    когда    вкладчики   были   обобраны    чисто
гангстерскими    методами,   Мавроди    выдвигает    себя
кандидатом   на   освободившееся  место   в   парламенте.
Добившись своего, он получает депутатский иммунитет.
      Наиболее  примечательным  является  тот  факт,  что
большинство     инвесторов    не    склонны     возлагать
ответственность на самого Мавроди. “Я знаю, что это  была
пирамида”,  -  говорит молодая вдова, стоя под  дождём  в
очереди   желающих  продать  обесцененные  бумажки.   Она
заявляет,  что всегда есть надежда на резкий  взлёт  цен.
Более  философична  позиция  биржевого  брокера,  который
успел  заработать  $50000 перед самым обвалом:  “Конечно,
Мавроди   обманул   многих  людей,  но  ведь   бесплатных
завтраков  не  бывает.”  Автор этой  фразы  о  бесплатном
куске  сыра в мышеловке, горячий поборник и популяризатор
свободного рынка, экономист Милтон Фридман, скорее  всего
имел  в  виду  нечто иное. Так или иначе,  русские  и  не
подумали  возложить  вину за крах  “МММ”  на   президента
компании,    а   предпочли   свалить   все    грехи    на
правительство.
      Слепая  вера вкладчиков в Мавроди служит ещё  одним
подтверждением   принципов,  провозглашенных   в   книгах
Маккея  и  де  ла Вега. Вполне возможно, что опираясь  на
современные  экономические теории,  специалисты  обладают
несколько   большими   возможностями   оценки    рыночных
пертурбаций,  чем  их предшественники. Однако  теоретикам
будет  полезно  прислушаться к настойчивым крикам  толпы,
продолжающей  покупать  акции  “МММ”  нового  выпуска   и
bonkme  отдающей себе отчёт в том, что денежная  пирамида
построена  на  пустом  месте. Извечная  людская  глупость
оставляет  надежду для трезвомыслящего дельца  заработать
капитал за счёт массового безумия.
      Именно поэтому, пройдёт ещё немало лет, прежде  чем
предлагаемые   вниманию  читателя  книги  потеряют   свою
актуальность.   Не  исключено,  что  в  двадцать   первом
столетии    последователи    Бернарда    Баруха     будут
рассказывать интервьюерам о том, насколько полезными  для
них  оказались книги Маккея и де ла Вега.  Так  же  можно
предположить,   что   современные   финансовые   аферисты
завещают   эти   “руководства  к   действию”   мошенникам
будущего  не  потому,  что они представляют  историческую
ценность,  но  потому что заключают в  себе  непреходящую
мудрость.