Как «старые деньги» сохраняют свои состояния. Рикардс, Джим

Хотя Америка и считает себя бесклассовым обществом, в реальности дело обстоит иначе. Американцы одержимы идеей социального статуса во всех его формах, — будь то на основе известности в СМИ, художественных или спортивных достижений, или просто денег. Несмотря на то, что в Америке нет титулованной знати, статус наших экономических вельмож, таких как Билл Гейтс (Bill Gates) и Воррен Баффет (Warren Buffett) также высок, как и у любого английского герцога или графа.

Когда речь заходит о статусе, мы смотрим не только на размер банковского счета, но проводим различия, основанные на взаимосвязи денег и социального положения. Отсюда контраст между «старыми» и «новыми» деньгами. Первые подразумевают несколько поколений жизни на загородных усадьбах и образование в (элитных) ВУЗах Лиги Плюща, тогда как вторые – это нечто яркое и бросающееся в глаза.Семейство Асторов ( Astor family) богато уже на протяжении более 200 лет, и по сути является эталоном американских «старых денег».

Однако за пределами США есть еще более старые деньги, настоящие династические богатства, существующие в некоторых семьях на протяжении 300 и более лет. Этот тип богатства не только успешно пережил бизнес циклы, но и войны, вторжения, крушение империй, революции и стихийные бедствия. Чтобы сохранить благосостояние семьи на протяжении стольких лет и пронести его через все невзгоды, необходимо нечто большее, чем обычные инвестиционные навыки. Такой редкий успех в сохранении богатства требует более глобального видения, проникнут чувством истории и острым ощущением того, что наихудшие сценарии слишком часто становятся реальностью.

Если спросить членов этих семей и их представителей о том, что требуется для сохранения богатства на протяжении веков, а не только циклов, часто услышишь ответ: «Треть, треть, и треть». Это формула деления состояния на одну треть, вложенную в землю, одну — в золото, и одну – в предметы изящного искусства. Очевидно, что какие-то деньги нужны на повседневные расходы, а что-то можно использовать для спекуляций. Но главная идея о том, что земля, золото и искусство переживают и превосходят более рискованные активы, такие как акции, облигации и наличные,  кажется вполне разумной, если смотреть на ситуацию с точки зрения веков, а не лет или десятилетий.

Американцам возможно трудно будет принять эту идею, так как специалисты по продажам с Уолл-стрит беспрестанно донимают их лозунгами о вложении в акции «на долгий срок». Ничего неудивительного – брокеров больше беспокоят комиссии, чем благополучие клиентов. Акции действительно могут показывать отличные долгосрочные результаты, хотя основные индексы едва сдвинулись с места за последние 12 лет. Акции, облигации и наличные – это всегда обещания третьих лиц и поэтому у них есть кредитный риск помимо уже учтенного рыночного риска. Инвестор всегда находится на милости эмитента. Компании в конце концов банкротятся. По облигациям в конце концов объявляют дефолт. Все бумажные валюты в истории в какой-то момент теряли всю свою ценность, и нет причин поверить в то, что та же судьба не ждет нынешних королей – доллар, евро и японскую иену.  

А вот земля, золото и картины обладают внутренней ценностью. Если вы ими владеете – они ваши. Нет эмитента, способного внезапно заставить вашу землю исчезнуть или превратить ваше золото в конфетти. Картина не может обанкротиться. Конечно, тоталитарный режим или вражеская армия могут конфисковать вашу собственность. Но даже на такие случаи существуют ранее уже успешно использовавшиеся стратегии.

Золото можно собрать и засунуть в седельную суму или зашить в подкладку куртки и перевезти в другое место. Картины можно вынуть из рам, свернуть в трубочку и перевозить в багаже. Землю нельзя сдвинуть, но если у семьи есть документы на право собственности и терпение, она может потребовать возвращения конфискованной собственности после смены режима. Многие кубинские семьи в Южной Флориде ждут возвращения своих земель, конфискованных Кастро в конце 1950-х гг., после краха его режима, и вполне могут в этом преуспеть.

Не бывает идеальных портфелей без риска. Тем не менее, мы слишком часто используем узкое определение риска и игнорируем самые серьезные риски в виде финансовой катастрофы, социального хаоса, смены режима и чрезвычайных указов. Воррен Баффет смотрит на золото с пренебрежением, потому что у желтого металла нет доходности. А доходности у него нет, потому что у него нет риска. Доходность это то, что вы получаете, когда принимаете на себя риск. У золота нет кредитного риска, валютного риска, риска непогашения, и вообще никакого риска. Оно просто золото.

Если измерить стоимость акций компании Баффета Berkshire Hathaway не в долларах, а в унциях золота, то мы увидим, что она подешевела примерно на 75% с 2000 года — с 280 до 70 унций за акцию. Иными словами, тот, кто купил золото, а не Berkshire в 2000 году, может сегодня купить в четыре раза больше акций Berkshire на то же количество золота. Картины подорожали в такой же степени. Признаемся, что это выборочный пример. Тем не менее, на протяжении столетий именно твердые, а не бумажные активы сохраняют ценность, несмотря на все катастрофы. Старые деньги знают об этом, ведь они уже не раз все это видели.

goldenfront.ru/articles/view/kak-starye-dengi-sohranyayut-svoi-sostoyaniya
www.usnews.com/opinion/blogs/economic-intelligence/2012/04/16/the-three-ways-old-money-holds-on-to-its-riches