Бальцерович о присоединении Крыма: «Может начаться гонка вооружений»

Сегодня в Высшей школе экономики выступил бывший вице-премьер Польши Лешек Бальцерович – разработчик польской «шоковой терапии» 1989 года. Он рассуждал о том, как спасать Украину, почему провалились реформы в некоторых странах бывшего соцлагеря, а вчерашний договор о присоединении Крыма к России назвал «немыслимым».


Речь Бальцеровича настолько понравилась бывшему министру экономики России, научному руководителю ВШЭ Евгению Ясину, что тот пообещал отправить ее лично Владимиру Путину: «Надеюсь, до него что-то дойдет, потому что у него сейчас эйфория, все его хвалят. Наконец у нас опять есть территориальное приобретение, и Россия встает с колен». «На четвереньки», – грустно пошутила его коллега. 

Slon выделил ключевые фрагменты лекции и ответов Бальцеровича на вопросы из зала. Польский экономист выступал на русском языке, периодически вставляя английские слова, – мы их перевели.

 

Как мир отреагирует на присоединение Крыма к России? 

После того, что произошло за последние две-три недели, [мировым лидерам] будет очень трудно действовать так, будто ничего не случилось. Даже если они хотят. Потому что это всем видно, что случилось. Люди на Западе не смотрят только российскую официальную прессу, они смотрят и с точки зрения тех, для кого это просто немыслимо. И даже если президент Обама хотел бы [реагировать] мягко, но политическая конкуренция будет действовать так, чтобы он не очень мягко выступил, потому что у него уже есть плохая репутация – что он проиграл, что он мягкий и наивный. Но для тех людей, которые смотрели телевидение, ясно: то, что произошло, – это самая серьезная проблема геополитики после Корейской войны. И речь идет о том, какие будут последствия, – с точки зрения того, что очень серьезно нарушаются гарантии (по Будапештскому меморандуму 1994 года Россия, США и Великобритания гарантировали Украине территориальную целостность взамен ее отказа от ядерного оружия. – Slon).

Иран отказался от ядерного оружия на условиях гарантии Соединенных Штатов. У Японии есть гарантии Соединенных Штатов. Но какова стоимость этих гарантий? Я не исключаю, что после этого первого шага [подписания соглашения о присоединении Крыма к России] начнется гонка вооружений в разных местах мира.
Несмотря на то, что мы услышали вчера [Владимир Путин в своей речи поблагодарил Китай и Индию за понимание], можно говорить, что Российское государство не имеет сторонников [соглашение о присоединении Крыма к России, кроме самой России, пока признали лишь Казахстан и Абхазия]. Китай отреагировал очень критически даже после первого шага.
 
При такой системе вероятна изоляция России. Будет только хуже.
 

Как спасти Украину?

После «оранжевой революции» многим казалось, что у Украины есть шансы улучшить систему, и это не произошло. Если посмотреть на режим Януковича – он сперва, казалось, готов был делать реформы. И реформы с самого начала были сделаны. [На Украине] громадная проблема с пенсионной системой – 18% ВВП идет на это. Не потому, что там высокие пенсии, а по демографии, там много стареющих людей. Они там некоторые вещи сделали, был такой человек, вице-премьер-министр Сергей Тигипко – он сделал. Но потом, после нескольких месяцев, это затормозилось. Янукович хотел быть не только президентом, но и самым большим олигархом.

Иногда, если много проблем, – это хорошо, потому что многое можно улучшить путем правильных реформ. Это шанс. У нас тоже было много проблем, была катастрофа.  Во-первых, [нужно убрать] громадные субсидии на топливо, газ. Нужно, чтобы они [власти Украины] повышали цены на топливо. Но если они это сделают, будут протесты в восточной Украине – есть политические ограничения. [Во-вторых,] в некоторых случаях нужно распустить аппарат, который невозможно реформировать. Например, Индонезия была не в состоянии реформировать таможенную службу – они ее распустили.

Россия – не демократия

К чему пришли страны соцлагеря после 25 лет [с начала перестройки в конце 1980-х]? Если речь идет о Центральной и Восточной Европе – это западная модель. Это демократия, мощная экономика и в некоторой степени правовые государства.

В 1980-е и даже в 1991-м казалось, что все бывшие социалистические страны идут в том самом направлении. То есть к демократии, правовому государству и свободному рынку. Потом эти траектории разделились. С точки зрения политической свободы можно сказать, что в Центральной и Восточной Европе демократии разные. Но это не отрицает принципа – политическая конкуренция, которая нуждается, конечно, в гражданских свободах. Этот принцип никто, по-моему, не отрицает – ни в Польше, ни в Чехии, ни в Словакии. Но если речь идет о Центральной Азии и России – это не так. То же самое можно сказать про Китай и Вьетнам. Но ошибка говорить, что Китай успешен, потому что там нет демократии. Большинство недемократических систем очень неуспешны с экономической точки зрения. (Свой вывод Бальцерович подкрепляет данными о политических свободах в разных странах, собранными в исследовательском проекте Polity IV.)
 
Индекс политических свобод 2012 


Источник: Polity IV Project

Есть маленькая группа недемократических систем, которые были успешными. В этой группе – Таиланд, Южная Корея, Гонконг (свободная экономика без выборов, но правовое государство) и даже Китай. В России экономическая система китайского типа, и она зависит от природных ресурсов. К счастью, в Китае нет природных ресурсов. Кроме угля. У них ТЭК составляет 3% экспорта, а в России – 72%. Это, конечно, зависимость вредная, потому что можно раздирать деньги и не делать реформ. 

В России – не капитализм, а квазисоциализм

Нет демократии без капитализма. Но можно себе представить капитализм без демократии. И тут я вижу два типа. Первый – в экономике особый тип капитализма, а другой – и к ним относится Россия – это квазисоциализм [тип капитализма, тяготеющий к социализму]. Это и Центральная Азия. (Для иллюстрации этого тезиса Бальцерович приводит данные о доле частного сектора в экономике разных стран.)
Доля частного сектора в ВВП, % 


Источник: ЕБРР 

Для меня с самого начала было ясно, что есть разные капитализмы. Одна из черт хорошего капитализма – у разных фирм должны быть общие правила. Потому что есть и другой тип – политический капитализм, когда положение отдельных фирм, особенно больших, зависит от политических связей. Это не только несправедливо – это неэффективно. Выигрывает тот, у кого больше политических связей, но не тот, кто лучше по экономике. Отдельные фирмы в Польше не зависят от политиков. И нет фирм, которые старались бы путем административных связей выиграть конкуренцию.

Когда я приезжаю в Москву, я всегда иду и удивляюсь, что все здесь более дорогое, чем в Польше. Я ожидал, что здесь будет дешевле, – у вас громадный рынок. Но монополисты не дают развиться другим игрокам. Это одно из последствий такого типа капитализма – власть в значительной степени решает, будет отдельное предприятие успешным или потерпит фиаско. 

Так что этот показатель [доля частного сектора в экономике, см. график выше] очень важен, но он не показывает разницу между типами капитализма. Хочу добавить, что Белоруссия – это не пример успеха. Потому что 16% ВВП Белоруссии – это субсидии из России. (Это утверждение вызвало возражения присутствующих экономистов, однако Бальцерович настоял на такой оценке, пояснив, что речь идет о заниженных ценах на российские нефть и газ для Белоруссии.)
 
ВВП на душу населения (рост с 1989 по 2008 год, 1989=100%)


Источник: ЕБРР, ВБ, МВФ

Почему в России во всем обвиняют Гайдара?

Во-первых, у России было намного меньше времени [на «шоковую терапию» начала 90-х годов, одним из идеологов которой был Егор Гайдар], чем у нас в Польше. У меня было на это 800 дней, два года. У меня была поддержка первый год, мы могли сделать все, что хотели, – либерализацию, стабилизацию, приватизацию. Экономически наши предприятия были более крепкие. России не повезло с теми, кто возглавлял Центральный банк. Я помню, как встречался с Геращенко [глава российского Центробанка в 1992–1994 и 1998–2002], для него самой главной заботой была то, что «мне очень не хватает денег». Для меня самая главная забота – что слишком много денег [безналичных денег в экономике, выдаваемых Центробанком другим банкам]. Нельзя так подавить инфляцию. Это было вне контроля Гайдара. Это очень трудно и [даже] невозможно, чтобы был экономический рост, если инфляция 10–20–30% в месяц. И у вас по-прежнему высокая инфляция. [Также] Гайдара несправедливо обвиняют в том, что было после него, – очень плохая бюджетная политика, дефицит 6–8% ВВП, который покрывался путем наращивания внешнего долга.