Кейнс и Хайек - главные соперники 2012 года

 
По материалам The Financial Times

Конфликт идеологий коего не видела Америка уже много десятилетий. Так, Обама, предложив новую программу стимулирования на сумму 447 млрд. долларов, в очередной раз продемонстрировал свою позицию: он уверен, что государственные расходы и налоговые льготы помогут справиться с безработицей. Вот и первая четкая область противоречий. Нет никаких сомнений, в течение многих месяцев Республиканцы будут громко кричать и критиковать этот подход, зарабатывая себе репутацию жестких фискальных парней. Победа на выборах и обнадеживающие результаты опросов их только вдохновляют. 
Несмотря на непревзойденный ораторский талант Обамы, между партиями разверзлась пропасть, не столько за счет уклона Демократов влево (если уж на то пошло, прогрессивно настроенные политики критикуют Обаму за то, что он старается избегать активных интервенций), а за счет Республиканцев, накренившихся вправо со своими радикальными предложениями, такими как масштабное сворачивание социальных программ для быстрой ликвидации фискального дефицита. 

Между тем, обе стороны активно используют наследие давно умерших экономистов в качестве интеллектуального обоснования своих теорий. Белый дом явно зачитывается трудами Джона Мейнарда Кейнса, хотя и афиширует это, стараясь не упоминать его имя в ходе дискуссий. Огромные дефициты не спасли экономику, поэтому имя «Кейнс» в кругу политиков звучит уже практически как ругательство. Отчасти, такая немилость связана с тем, что кейнсианская инициатива Обамы — стимул (еще одно запретное слово) 2009 года на сумму 825 млрд. долларов — признана неэффективной. Республиканцы же не стесняются своих авторитетов в области экономики — это Людвиг фон Майзес и Фридрих Хайек. Квазилиберальные анти-государственные доводы этих философов импонируют публике, недовольной правительством. «Я люблю Майзеса», — заявила Мишель Бачман в своем интервью. «Собираясь на пляж, я беру с собой его книгу». 
Два республиканских лидера — Митт Ромни и Рик Перри — не разделяют ее восхищения фон Майзесом. Но все указывает на то, что современные кандидаты от Республиканской партии более консервативны, чем Рональд Рейган, или любой другой типичный партийный лидер со времен Барри Голдуотера (1964 г.). Более того, по ряду аспектов они даже консервативнее нашумевшей Чайной партии. За повышение лимита государственного долга этим летом голосовало 58% членов Чайной партии, все ключевые оппоненты Обамы выступали против. Более того, они стремятся разгромить все начинания и инициативы центрального правительства — от регулирования предпринимательской деятельности до реформы здравоохранения. Перри даже выступает за то, чтобы вернуть государственным органам законодательной власти право выбирать сенаторов, отмененное еще в 1913 году. Противоречия распространяются и на подход к Федеральной резервной системе. В августе 2009 года Обама назначил Бена Бернанке на второй срок в должности главы ЦБ; сегодня его оппоненты хотят видеть на этом посту кого-нибудь, кто сможет критически отнестись текущей монетарной политикой, которую они считают воплощением попустительства.
Перри взорвал заголовки газет, назвав Бернанке «практически изменником», между тем, менее радикально настроенный (или, по крайней мере, менее консервативный) лидер республиканцев — Ромни, также заявил о том, что не хотел бы оставить Бернанке во главе Центробанка. Выкрики республиканцев, возможно, произведут должное впечатление на избирателей, но их политика совершенно неэффективна. Какими бы привлекательными не казались перспективы сокращения дефицита в долгосрочной перспективе, кейнсианский закон контр-циклической фискальной политики еще никто не отменил. По данным исследования Алана Блайндера и Марка Занди (экономического советника республиканца МакКейна), первая программа стимулов Обамы помогла сохранить 8.5 млн. рабочих и, вероятно, предотвратила депрессию. Новый план Обамы, по мнению Занди, создаст 1.9 млн. рабочих мест в следующем году, а также добавит 2% к валовому внутреннему продукту. Альтернативное решение, предложенное республиканцами — приведет к прямо противоположному результату. Доказать, контрфактивные утверждения всегда сложно — например, как убедить общественность в том, что состояние экономики было бы гораздо хуже, если бы Вашингтон предпочел наблюдать за кризисом со стороны — а, по мнению республиканцев, правительству именно так и следовало поступить. Но зачем превращать экономику в экспериментальную лабораторию? У нас достаточно научно обоснованных доказательств того, что резкое сокращение дефицита на фоне ужесточения монетарной политики со стопроцентной вероятностью спровоцирует рецессию.