Абэномичный Армагеддон

Проблема по-прежнему в силе иены, а не в ее слабости. Не нужно много проницательности и интуиции, чтобы почувствовать неладное в японской экономике. Сейчас мало кто не спрашивает себя о том, станет ли последний обвал на японских фондовых рынках началом конца для очередного «ложного рассвета» в Стране Восходящего Солнца — какая ирония. И все же еще рано хоронить Абэномику. Ни один фондовый рынок не сможет долгое время расти на 10% в год, как это было в Японии в период с середины ноября по середину мая. Ни одна национальная валюта не способна падать с той же скоростью, с которой это делала иена за тот же период. Пришло время коррекции, и по своей силе она должна соответствовать предшествовавшему движению. По словам легенды инвестиционного мира Сэра Джона Темплтона, бычьи рынки рождаются в отчаянии, растут в атмосфере недоверия, созревают среди оптимизма и умирают в эйфории. В Японии же эйфория вокруг г-на Абэ и его политики возникла с самого начала. Один престижный британский журнал назвал его избрание на пост премьера апофеозом самых зловещих предчувствий, предположив, что о политической стабильности всего региона можно и не мечтать. Комментаторы внутри страны пошли еще дальше. Японский аналог  The Sun с самого начала щедро разбрасывался статьями о «безумии» Абэномики. 

Даже в инвестиционном сообществе были те, кто видел в росте акций и падении иены не долгожданные признаки успешной рефляции, но мрачных предвестников беды. Активизировались сторонники теории «Абэгеддона» (Абэномика + Армагеддон), согласно которой Японию ждет ядерный взрыв на рынке государственных облигаций и обвал валютного курса, сопоставимый с Зимбабве. Между тем «третья стрела» Абэ — структурные реформы — никого не впечатлила, несмотря на то, что предложенная программа охватывает множество важных вопросов — от поощрения обучения японцев заграницей до реструктуризации сельского хозяйства и удвоения объема прямых иностранных инвестиций — ни японское, ни какое-то другое правительство никогда не решалось проводить столько изменений одновременно. Фондовые рынки встретили Абэномику с ничем не скрываемым одобрением, но тут также важно вспомнить, на какую глубину они успели провалиться к этому времени. Индекс Topix и по сей день жмется к сорокалетним минимумам по отношению к индексу S&P с пересчетом в общую валюту. Если бы инвесторы радовались Абэ также, как его предшественнику, г-ну Коидзуми, японскому рынку нужно было бы показывать результат на 70% лучше, чем на американском фондовом рынке (в долларовом выражении). 
Реальная экономика уже подает признаки жизни: потребительское доверие подобралось к многолетним  максимумам, а динамика прибылей направлена вверх, что совсем нетипично для современного мира. И все же эти улучшения слишком хрупки. Если начавшаяся коррекция на рынке перерастет в полномасштабный откат,  весь проект Абэ уйдет в кювет. Все дело в том, что стоимость активов является главным передаточным механизмом, который мог бы вывести Японию из затяжной и глубокой балансовой рецессии к процветанию. Если бы в течение следующих двух лет фондовый рынок вернулся к уровням 2006-2007 года (и это не абсурдная фантазия, поскольку корпоративные прибыли в этом году покажут новые максимумы), стоимость на жилье выросла бы на 15%, а иена стабилизировалась бы в диапазоне 100-110 против доллара, общий прирост национального «акционерного капитала» равнялось бы 100% от ВВП. Чистый государственный долг Японии сейчас составляет 170% от ВВП, таким образом, улучшение было бы колоссальным. Убытки на рынке облигаций на этом фоне выглядят совсем бледно.
Маневр был бы опасным, если бы японские активы можно было назвать переоцененными. Однако индекс Topix едва смог подняться выше 50-летней скользящей средней — это значит, что люди, вложившие деньги в акции после эры JFK, терпят убытки. Более того, по результатам последнего анализа Организации экономического сотрудничества и развития,  жилье в Японии является самым недооцененным среди двадцати семи рассмотренных стран. Также, проблема финансового неравенства не стоит в Японии настолько остро, как в США и Великобритании. Благодаря затяжному медвежьему рынку состоятельные японцы, как и все остальные, старались воздерживаться от высокодоходных, но рискованных инвестиций. Так что же нужно сделать? Ответ прост: все, что потребуется. Конечно, никакой Абэгеддон нам не грозит, но инфляционные ожидания снижаются, а сильная иена по-прежнему создает проблему для экономики. Иными словами, рынок задается вопросом: «Достаточно ли сделал Банк Японии»? Нужно более агрессивное решение. Вероятно, поможет публикация подробного плана или графика покупки облигаций, или же объемная покупка биржевых фондов Topix — такую практику ввел бывший глава Банка Японии Маасаки Сиракава. Экономика в состоянии дефляционной стагнации — это как любимая девушка в коме. Ситуация критическая. Чтобы пациентка выкарабкалась нужно интенсивное лечение и сильнодействующие лекарства.
Питер Таскер