Фьючерсные контракты – инструмент для бессмертных?

Все началось после того, как умер мой отец, который, насколько я знала, при жизни интересовался биржевой торговлей. После его смерти я узнала, что он заключил брокерский договор с ПАО Банк ВТБ, и все операции  проводил в рамках этого договора. Найдя этот договор, я немедленно, в течение первой недели после смерти отца, нанесла личный визит в отделение банка и проинформировала ПАО Банк ВТБ о кончине своего отца путем предъявления свидетельства о смерти. Помимо этого, через три недели после смерти отца в банк был отправлен нотариальный запрос в рамках открывшегося наследственного дела.

Ответ из банка пришел спустя пару месяцев. Согласно этому ответу, отец на момент своей смерти не располагал никакими активами, кроме денежных средств (в том числе находившихся на его брокерских счетах), и никакими обязательствами, за исключением небольшой задолженности по кредитным картам. Однако сумма денежных средств, указанная в ответе банка на запрос от нотариуса, явно не соответствовала той, что я ожидала увидеть. Мне пришлось нанести повторный личный визит в отделение банка. После этого банк направил повторный ответ на запрос нотариуса с тем же составом активов и обязательств (денежные средства и задолженность по кредитным картам), но с указанием существенно увеличившейся (примерно в 10 раз) суммы денежных средств. Сам банк объяснил эту ситуацию технической ошибкой.

После получения свидетельства о праве на наследство я отправилась в банк. Однако сотрудники банка начали меня уверять о необходимости заключения соглашения о разделе наследства с другими наследниками. Сотрудники банка утверждали,  что без этого соглашения банк не может поделить между наследниками денежные средства, находящиеся на брокерских  счетах, и отказывались выдавать деньги по моему свидетельству. В соглашении они требовали указать общую сумму,  которая делится между наследниками, и денежные суммы, которые должен получить каждый из наследников.

С подобным требованием я не согласилась, и подала к ПАО Банк ВТБ судебный иск. В этом иске я потребовала выдать положенные мне по свидетельству о праве на наследство денежные средства, а также взыскать с ПАО Банк ВТБ проценты за незаконное пользование чужими денежными средствами, штраф в размере пятидесяти процентов от общей суммы и компенсацию морального вреда.

Спустя несколько месяцев, уже в процессе судебного разбирательства,  банк добровольно выплатил сумму, причитающуюся мне по свидетельству о праве на наследство.  Также суд своим решением обязал банк выплатить мне проценты за пользование чужими денежными средствами, однако в части штрафа отказал.

Помня о странной ситуации с некорректной суммой денег, указанной в первом ответе банка на нотариальный запрос, одновременно со своим иском я подала заявление в банк о получении выписок по брокерским счетам отца. В результате лишь спустя целый год после смерти своего отца я получила выписки, согласно которым внезапно оказалось, что в момент его смерти на брокерском счете находились фьючерсные контракты, экспирация которых произошла спустя два с лишним месяца после его смерти. Общий результат сделок по этим контрактам был отрицательный. Денежная сумма на брокерском счете, по сравнению с состоянием счета на день смерти, уменьшилась более чем на миллион рублей.

Изучив регламенты основных банков РФ, я убедилась, что общепринятой практикой является закрытие позиций по фьючерсным контрактам после получения уведомления о смерти клиента.

Дополнительно я решила узнать у самого банка ВТБ, как именно он поступает с открытыми позициями по фьючерсным контрактам в случае смерти владельца брокерского счета, и обратилась в службу поддержки ВТБ Брокер, написав по электронной почте письмо на адрес его службы поддержки. Мне ответил представитель Департамента брокерского обслуживания банка, сообщив, что в случае смерти владельца счета позиции по фьючерсным контрактам закрываются.

Таким образом, получилось, что банк, во-первых, не уведомил нотариуса о наличии у отца на дату его смерти позиций по фьючерсным контрактам,  а во-вторых, не стал их самостоятельно закрывать, хотя я со своей стороны лично уведомила банк о смерти своего отца.

Посчитав, что ПАО Банк ВТБ не предпринял необходимых действий по охране наследственного имущества, я решила подать в суд.

Мной  были представлены два основания для взыскания убытков. Первым основанием было то, что фьючерсный контракт является весьма опасным финансовым инструментом, поскольку при особо неблагоприятной рыночной конъюнктуре исполнение обязательств по такому контракту может привести к полной потере всех активов, а также привести к появлению обязательств, которые не могут быть покрыты за счет имеющегося обеспечения. Другими словами, неблагоприятные события на фондовых или финансовых рынках могут загнать человека в долги, размер которых в общем случае даже невозможно более или менее точно оценить заранее. Таким образом, управление таким инструментом требует как специальных знаний, так и тщательного планирования с учетом постоянно меняющихся рыночных тенденций. Поэтому, в отличие от меня и других наследников, при заключении договора на брокерское обслуживание мой отец ознакомился со специальным документом — “Декларацией о рисках, связанных с осуществлением операций на финансовых рынках” и подтвердил свою осведомленность об этих рисках, поставив подпись в “Заявлении на обслуживание на финансовых рынках”, адресованном банку. Таким образом, я считаю, что, согласно действующему законодательству, фьючерсный контракт имеет признаки тесной связи с личностью человека, использующего этот инструмент при торговле, и в рамках фьючерсных контрактов невозможно применить универсальное правопреемство. Следовательно, обязательства по фьючерсным контрактам не могут быть унаследованы, и соответствующие позиции должны были быть ликвидированы брокером в момент получения им уведомления о смерти клиента.

Второе основание заключалось в том, что банк никоим образом не уведомил наследников о наличии рисковых активов, которые могли привести к уменьшению наследственной массы, и таким образом не дал наследникам никакой возможности сделать выбор — рисковать ли наследственной массой или нет.

Основным доводом банка стало то, что операции по счету наследодателя банком не производились. Согласно процедуре совершения сделок на площадке “Срочный рынок” начисление и списание вариационной маржи осуществляло ПАО «Московская биржа».

Также  банк ссылался на невозможность закрытия позиций по срочным инструментам вследствие отсутствия указания от клиента, поскольку активы клиента изменились в цене в соответствии с рыночными условиями и спецификацией контрактов, что, по мнению банка, является финансовым результатом приобретения наследодателем определенных финансовых инструментов.

Дополнительно банком указывалось, что в регламенте данная ситуация не прописана, и что банк не наделяет себя договорным правом распоряжаться имуществом клиента сверх обстоятельств, прямо поименованных законами и нормативными актами Банка России.

Банком также указывалось о возможности положительного финансового результата фьючерсных контрактов наследодателя.

Суд привлек ПАО «Московская биржа» в качестве третьего лица для разъяснения позиции ПАО Банк ВТБ в части, касающейся вопросов начисления и списания вариационной маржи. Спустя некоторое время от биржи пришли пояснения, что с физическими лицами никаких правоотношений данное юридическое лицо не имеет.

Суд пришел к выводу о недобросовестности действий банка, в связи с бездействием и обязал выплатить убытки.

ПАО Банк ВТБ попытался оспорить решение первой инстанции, но областной суд оставил решение в силе.

При этом в своем решении суд указал, что  ПАО Банк ВТБ, действуя разумно и добросовестно, в день поступления достоверных документов о смерти клиента должен был закрыть позиции наследодателя по производным финансовым инструментам (фьючерсным контрактам).

Поскольку банк этого не сделал, а также своевременно (учитывая сроки экспирации по фьючерсным контрактам) не допустил наследников в рамках универсального правопреемства до осуществления управления унаследованными ими производными финансовыми инструментами, то своим недобросовестным бездействием ответчик причинил истцам убытки.

Не согласившись с первыми двумя решениями, ПАО Банк ВТБ подал жалобу в кассационную инстанцию. В результате рассмотрения этой жалобы кассационный суд пришел к выводу о необходимости пересмотра апелляционного определения, постановив, что:

• Необходимо определить характер правоотношений сторон и подлежащие применению нормы материального права. Суд указал, что, согласно тем пунктам регламента, на которые ссылался областной суд, банк  имел право, но не обязанность совершить действие по закрытию сделок.
• Необходимо установить, с какими требованиями наследники обращались в банк —  просили ли они прекратить соответствующие правоотношения, либо продолжить их с предоставлением банком необходимых им сведений, или ограничились просто направлением свидетельства о смерти наследодателя без каких-либо требований. (Тут, видимо, у суда возникла какая-то путаница. Я получила сведения о наличии у отца на момент его смерти позиций по фьючерсным контрактам лишь после экспирации этих контрактов, в результате собственного запроса, который я смогла самостоятельно подать уже после получения свидетельства о праве на наследство. Нотариуса же о существовании этих позиций банк так и не уведомил).
• Также необходимо установить, чье именно бездействие (банка или наследников) привело к появлению убытков.

В результате кассационный суд вернул дело в областной суд для повторного рассмотрения.

После повторного рассмотрения дела областной суд определил, что решение районного суда подлежит отмене с вынесением нового решения — об отказе в удовлетворении требований истцов к Банку ВТБ. Свое решение суд мотивировал тем, что банк действовал добросовестно, а денежные средства, которые просят взыскать истцы, не являются убытками, а являются “экономическими потерями”. Однако, ни на один из вопросов, поставленных кассационной инстанцией, областной суд не ответил.

Апелляционный суд своим решением формирует интересную практику, согласно которой банки вправе не уведомлять наследников о наличии в составе обязательств наследодателя действующих фьючерсных контрактов. Фактически это означает, что наследники никак не могут предотвратить получение убытков (а ведь эти убытки могут — при неблагоприятных обстоятельствах — “поглотить” всю наследственную массу), к тому же убытки  оказываются и не убытками вовсе, а «экономическими потерями» наследников. Выходит, фьючерсные контракты — это инструмент, предназначенный исключительно для бессмертных?