Жизнь и необычайные приключения Льва Троцкого, написанные им самим

Троцкист, “врет как Троцкий”, “Сидит Троцкий на заборе, Ленин выше на ели…” — Лев Троцкий стал героем мемов и анекдотов для жителей позднего СССР. Но времена раннего СССР его имя внушало уважение и страх. Второй человек после Ленина внезапно стал изгоем и эмигрантом, а клеймо “троцкиста” грозило бедой.

В конце 1920-х, будучи в ссылке, а затем в эмиграции, Лев Троцкий написал автобиографию. Книгу мгновенно запретили в СССР, а в Европе агенты НКВД ее скупали и уничтожали.

Автор обладает острым умом, наблюдательностью, умением сделать практические выводы. Кроме того, Троцкий отлично владеет русским языком и все написал сам, без помощи “литературных негров”. Закономерно, что часть книги занимает политические взгляды автора. 

Троцкого справедливо называют создателем Красной Армии. Методы были жестокие. Одного энтузиазма идейных большевиков и фатализма мобилизованных крестьян было недостаточно. В качестве наказания при отступлении не раз использовали децимацию (расстрел каждого десятого), также впервые использовали заград.отряды.

“Пароход причалил к пристани, дезертиры высадились, я назначил полевой трибунал, который приговорил к расстрелу командира, комиссара и известное число солдат. К загнившей ране было приложено каленое железо”. 

Про своих родителей:

“Ко времени моего рождения родительская семья уже знала достаток. Но это был суровый достаток людей, поднимающихся из нужды вверх и не желающих останавливаться на полдороге. Все мускулы были напряжены, все помыслы направлены на труд и накопление. В этом обиходе детям доставалось скромное место”

«Я грошей не люблю, – говорил он [отец] мне позже, как бы оправдывая свою прижимистость, – но я не люблю, когда их нема. Беда, когда грошей треба, а их нема»

Про себя, свое мировоззрение:

«Хорошо написанная книга, в которой можно найти новые мысли, и хорошее перо, с помощью которого можно сообщить собственные мысли другим, всегда были для меня — остаются и сейчас — самыми ценными и близкими плодами культуры».

«Понять проблему и сделать из нее все необходимые выводы всегда была, думается мне, самой повелительной потребностью моей духовной жизни»

«Познать закономерность совершающегося и найти в этой закономерности свое место — такова первая обязанность революционера»

Про Первую мировую:

'Мы продолжаем видеть вещи, как они есть, называть их своими именами и предвидеть логику их дальнейшего движения”

«Векселя переписаны на новый срок, но платить по ним придется» 

Про свою деятельность в революцию:

«Мы не только вертелись в водовороте, но и создавали его»

«Сразу после вокзала начался для меня круговорот, в котором люди и эпизоды мелькают, как щепки в потоке»

“Особое место занимали митинги в цирке Модерн. К этим митингам не только у меня, но и у противников было особое отношение. Они считали цирк моей твердыней и никогда не пытались выступать в нем. Зато, когда я атаковал в Совете соглашателей, меня нередко прерывали злобные крики: «Здесь вам не цирк Модерн!» Это стало в своем роде припевом”.

«Революция не устранила одним махом те бедствия, которые ее вызвали»

«Еще не отзвучали проклятия по адресу старой дисциплины, как уже мы начинали вводить новую»

«Еще из-под Казани, в августе 1918 г., я телеграфировал Ленину: „Коммунистов направлять сюда таких, которые умеют подчиняться, готовы переносить лишения и согласны умирать. Легковесных агитаторов тут не нужно“

 Про Красную Армию.

“Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади.”

“В каждом полку, в каждой роте имеются люди разного качества. Сознательные и самоотверженные составляют меньшинство. На другом полюсе – ничтожное меньшинство развращенных, шкурников или сознательных врагов. Между двумя меньшинствами – большая середина, неуверенно колеблющиеся. Развал получается тогда, когда лучшие гибнут или оттираются, шкурники или враги берут верх. Средние не знают в таких случаях, с кем идти, а в час опасности поддаются панике. 24 февраля 1919 г. я говорил в Колонном зале Москвы молодым командирам: «Дайте три тысячи дезертиров, назовите это полком, я им дам боевого командира, хорошего комиссара, подходящих батальонных, ротных, взводных – и три тысячи дезертиров в течение четырех недель дадут у нас, в революционной стране, превосходный полк… В самые последние недели, – добавил я, – мы снова проверили это на опыте Нарвского и Псковского участков фронта, где нам из обломков удалось создать прекрасные боевые части»”.

Про соратников и антагонистов:

»Ленин в такой неизмеримой степени превосходил своих ближайших учеников, что они чувствовали себя раз и навсегда освобожденными от необходимости решать теоретические и тактические проблемы"

«Ленин очень любил бытовые подробности, фактики, штришки, которые сразу, без околичностей, вводили его в самую суть дела».

«Свойство этого человека таково, что он всегда должен опираться на кого-либо, состоять при ком-либо, прилипнуть к кому-либо». Про Бухарина