Помните жизнь без фастфуда, коричневой газировки и тяжёлого люкса?

Дорогие друзья, в комментариях с некоторой периодичностью мелькает траурное – ну, вот, все крупные компании уходят, сейчас будет массовая безработица, сейчас всех массово сократят, а следом скачок преступности, 97 г., Сомали, адъ, Израиль, Украина.

Время неспокойное, понимаем, резьбу у некоторых на раз-два срывает, поэтому давайте эту кривую мировосприятия попробуем сейчас чуть-чуть выправить.

Для начала – мы ещё пока ни одного сообщения не видели о настоящем уходе с рынка, видели только про «приостанавливает» и «временно приостанавливает» работу на территории нашей с вами Федерации. Как у IKEA, например, до мая. Или вообще, как у Toyota-Lexus: мы уходим, а, нет, стоп, сорян, у нас просто проблемы с логистическими цепочками, всем привет, мы вернулись. Или как у эппол пэй, который, как известно, уже неделю в России не работает, но люди продолжают им расплачиваться за талоны на ежатину.

Ещё раз: пока никто толком не написал, что решил свалить раз и навсегда, закрыть все офисы, продать все помещения (их же реализовать надо как-то, не платить же аренду просто так до бесконечности) и не объявил о массовых сокращениях.

Почему?

Мы не первый год повторяем, что наша с вами Федерация – это крупнейший платёжеспособный рынок в Европе. Просто так с него взять и уйти в условиях скачущей инфляции – недешёвое удовольствие. Какой-нибудь Мулинекс, конечно, может попробовать попытаться сбыть продукцию с нашего рынка в Европе, и при избытке товара цена на него там в теории должна упасть, чтобы европейцам было приятнее. Но удорожание энергогенерации при производстве никто не отменял, привет, нефть за $130 и выше, привет, природный газ выше $2000 за тысячу кубов. И привет, цены на бензин при транспортировке продукции. Сколько той Европе дешёвых мулинексов нужно, кстати? Они ж не каждый день новый утюг покупают.

Фактор политического давления на компании, разумеется, есть, но если мы говорим об импортной продукции, то не стоит забывать и о чисто экономическом факторе — резко ослабленной российской нацвалюте. Импортная продукция, скакнувшая сейчас в полтора-два раза в цене на нашем рынке – как её теперь здесь продавать? Этот момент умнее всех описала компания Canon, объяснившая, что продажи её фотиков временно приостановлены из-за «резких колебаний курса рубля».

Сейчас в гротескном исполнении повторяется история с крымскими санкциями. В тот раз, если помните, после обвала рубля в цене взлетел хамон и пармезан, ох, сколько слёз в подушку было, ох, как с голоду-то помирали в 2014 г. А через пару лет страна вышла на первые места на мировом рынке по экспорту сельхозпродукции. Потому что внезапно оказалось, что недорогое по мировым меркам российское производство получило +100% к конкурентоспособности.

Ещё один момент – по массовым увольнениям. Уволить штат несложно. И, кстати, массовое увольнение сотрудников – настоящий индикатор ухода с рынка, а не это ваше «временно приостановили». Проблема для иностранного бизнеса, однако, заключается в том, что он понятия не имеет, как долго продлятся санкции и каков запас прочности европейской и американской экономики, которые эти санкции обеспечивают. То есть, Европа и США сейчас выступают тандемом, но представители их бизнеса должны держать руку на пульсе, чтобы не проворонить момент разрядки и не упустить кусок рынка, когда активные боевые действия начнут уступать место дипломатии.

Если идти по пути конфронтации, то для них эндгейм выглядит как синхронное (обязательно) объявление о массовом сокращении персонала в России. Потому что если BMW объявит, а Ford, например, нет, то неудобно как-то получится. И этот синхронный шаг им очень сложно согласовывать промеж себя, потому что зависимость Европы и США от российского рынка – разная. Европейцы тут теряют в разы больше, чем американцы.