Реальная проблема российской экономики не в коррупции.

Общепринято, что основная проблема российской экономики в однопартийности, мздоимстве чиновников, в коррупции и отсутствии т.н. «справедливого суда». Этим основным причинам приписывается все проблемы нынешней России – убитый малый бизнес, нефтяная игла, неэффективная дорожная сеть и вообще всё-всё-всё. Я не отрицаю действие этих причин на экономику страны. Более того, я и сам считал их важнейшими. Но время идет, и последние события мне указали на другие действующие факторы, которые могут оказаться важнее всех этих коррупционных проблем.

Прежде всего нужно понимать, что как ни странно, экономика – это отражение настроений людей, их желания работать. Германской чудо, корейское чудо, китайское – та кили иначе создано трудом людей, которые хотели и могли работать. Вряд ли возможно было создать такие чудеса из-под палки. Да, у СССР есть опыт Беломорканала и прочих строек на костях. Но ничего из созданного трудом зэков серьезно жизнь страны не изменило. Для экономических чудес нужен свободный, творческий, воодушевленный народ.

Помню в начале 90-х когда пошла некоторая либерализация экономики, существовала некая идея всеобщей такой самозанятости – мечта об полной обустроенности социума. Минипекарни на каждом углу, кафе, мастерские, швейки, лесопилки… Были модны идеи «сделай станочек для пеноблоков и построй дом себе и соседям, заодно заработай». Надо сказать, что многое было реализовано и кое-что осталось в нынешнем времени. Однако это все было интересно для дикой в рыночном смысле России. Остальному миру, который ворвался в Россию на волне либерализации – это было уже неинтересно. Они этот этап прошли 50 лет назад, выковав класс собственников и научив людей желать простого и понятного. Наши же кустари в массе своей или были повыбиты конкуренцией с крупняком, либо этим крупняком стали, причем в очень короткие сроки, не оставив преемников ни в финансовом, ни в ментальном смысле. На все это ушло, по моим прикидкам, всего пять дет – примерно с 1986 (центры НТТМ, кооперативы) по 1991/2 год. До этого – были только подпольные цеховики и стройотряды, позже – наступила эпоха бандитизма и ковровой приватизации.

Понятно, что за пять лет никаких ни собственнических укладов не сформируешь. Никаких идей о роли бизнеса в жизни страны не было, речи о какой-то идентичности и самоидентификации применительно к бизнесу именно в России не шла. А позже, при чековой приватизации, реализовывался общий подход на распил и утилизацию того, что осталось от СССР. Я могу говорить об этом со всей определенностью, т.к. участвовал во всех фазах тогдашнего бизнеса (мелком, среднем, крупном, производственном, торговом и консалтинговом ). Так вот, реально созидательных идей тогда было минимум, более того – они все проигрывали идеям краткосрочным «попилить и убежать». Просто в силу того, что пилить тогда было что, наследия СССР было много, и тот, кто этим занимался – рос очень быстро. И этот период, в отличие от периода кустарщины, затянулся надолго. Так формировалась ментальная пустота вокруг бизнеса. Дальнейшие годы, связанные с переделом собственности, вымиранием рыночно невостребованных заводов и целых городов — эту ментальную пустоту расширили в сторону мягко говоря нелюбви, да чего там – просто ненависти. Вспомните штампы из кино и прессы, которые тиражируются до сих пор. Они сводятся примерно к одному: «бывший десантник возвращается в своё село и видит, то местный предприниматель-бандит в смычке с госчиновником-бандитом поработили деревню. В борьбе десантник побеждает бандитов, сжигает отравляющий реку завод (сводящую лес лесопилку, порабощающую деревенских девок гостиницу и т.п.). Перемога. Но вот что делают в деревне люди дальше, где работают и чем живут – в кино уже не показывают.

Этот вакуум породил симметричную реакцию со стороны предпринимательского класса — он перестал вообще как-то себя соотносить со страной, в которой ведет деятельность. Полная либеральность позволяет сравнивать отношение к тебе дома и, к примеру, в Чехии или Франции. Это сравнение постепенно привело к тому, что общепринятой стала система «работаем тут, деньги храним там, детки учатся тоже там, отдых и дом – тоже за границей». На это понадобилось очень немного времени: явление стало заметным после кризиса 98-го, и лет за пять стало обыденным. Мнения высказываются и обсуждаются свободно – и эта система стала желаемой не только для тех, кто может себе позволить там владеть недвижимостью, но и вообще всех, кто может себе позволить зарубежный отдых. Этот подход стал быстро распространяться, и в период расцвета офисного планктона (2004-2007 год) клерки стали копировать то, что слышат от начальников и владельцев. А что они слышат? Уж точно не «финансовые результаты работы моего предприятия в России позволяют мне купить и содержать шале в Швейцарии и делать еженедельные перелеты». Нет. Такого с клерками не будет обсуждать самый отмороженный олигарх. Они слышат другое. Что-то типа «в этой стране™ негде отдыхать, везде опасно и нет сервиса. Я вынужден летать в Европу».

Интернет-сообщество стало формировать модель «если ты успешен и умен, ты ненавидишь власть и страну». Именно тогда сформировалась парадоксальная ситуация, когда наиболее успешные люди стали ненавидеть страну, в которой они добились успехов. Они делали это с разной степенью искренности, кто-то от всей души, кто-то в рамках образа «положение обязывает», но образ независимого от государства предпринимателя практически стал невозможен без навязших на зубах штампов о коррупции и госкапитализме, о невозможности работы и ленивых работниках, о душащих налогах и т.п. Медиа этот образ тиражировало раз за разом, и круг равнодушия и ненависти замкнулся. Оставим в стороне тот факт, что самые успешные предприниматели, будучи перемещенные волей судеб на либеральную почву, не добиваются ничего выдающегося. Но ситуация явно нездорова, когда класс, который по сути является основой экономики, ненавидит страну, где работает, а народ отвечает этому классу как минимум равнодушием, как максимум – той же ненавистью.

Вы можете себе представить пекаря, который ненавидит людей вокруг? Или врача? Или продавца? Конечно можете. Вы их видели, и не раз. Результаты их работы вы можете легко представить. Это приносит экономический ущерб, сравнимый с Роспилом. Но дело не только в этом. Проблема современного общества в том, что при нынешнем уровне развития коммуникаций системно генерирующиеся отрицательные эмоции не только разрушают личность носителя. Они непременно канализируются в спонтанно или намеренно созданные сообщества, где приобретают кумулятивный эффект и обретают видимость некой политической силы. Почему я говорю «видимость»? Потому что истерика, ненависть и злоба не в состоянии ничего объединить. Нынешняя «оппозиция», собранная в виртуальном пространстве ощущением сопричастности в ненависти (все равно к кому – к Путину, к гомосекам, хохлам, ватникам, американцам) не в состоянии даже собрать людей на приличный митинг. Потому как сила, создающее это ощущение сопричастности, действует только в виртуальности, во время акта «пятиминутки ненависти». Люди, которые под влиянием этого ощущения выходят в реальность, на какое-нибудь мероприятие, очень скоро ощущают непонимание «зачем я здесь?» — и толпа распадается через полчаса. Этим и объясняется невозможность нынешней фэйковой оппозиции повести за собой людей. У них нет никаких позитивных идей, нет доступных концепций развития, поэтому нет и настоящих сторонников. А пятиминутка ненависти как движущая сила быстро себя исчерпывает.

Не буду объяснять, что развитие эгрегора взаимной ненависти не обошлось без внешнего влияния. Понятно, что как таковой задачи создания этого эгрегора не стояло. Информационная борьба сама по себе влияет только на людей, подверженных чужому влиянию. Но медия и интернет за последние годы стали настолько всепроникающи, что их влияние усилилось на всё общество. Более того, в инете есть места, где эта ненависть культивируется, поддерживается и лелеется. Эти места создаются и продолжают жить под видом неких «независимых» интернет-изданий. Если почитать их авторские колонки и комментарии к ним – здравого человека возьмет оторопь. В качестве примера могу привести «оппозиционное» интернет-издание «Новая Газета». Технически превратить информационный портал в клоаку ненависти несложно. Это вопрос тематики постов и… и политики модерирования комментариев. К примеру, портал «Новой газеты» отличается от портала «Эхо Москвы» именно политикой модерации комментариев. При очевидной оппозицонности «Эхо Москвы» там возможны дискуссии. А на портале «Новой газете» даже за комментарии, содержащие вопросы, не ложащиеся в концепцию «мыффсеумрем» — банят по IP. Понято, что на первом ресурсе собираются люди для обсуждения, а на втором – получить инъекцию ненависти. Что они потом в таком состоянии делают – легко представить, ведь основное общение идёт там в рабочие часы.

Что со всем этим делать – я, честно говоря, не знаю. Кризис выявил и эту проблему в нашем общество. Отсутствие мотиваций, лежащих за пределами нижних слоев пирамиды Маслоу – большая проблема общества. Но думаю, что основная причина этих проблем – это незакрытые раны в общественном сознании от разрыва идеологического пространства во время прыжка в капитализм. Со временем эти раны залечатся, обиды от периода первоначального капитала забудутся. И у нас появятся кондитеры, которым важно будет поработать в городе 20 лет. А что для этого можно специально сделать – я даже не знаю.

Всем удачи в трейдинге.