Приход точки G
Правительство утвердило проект бюджета на 2026–2028 годы. Ключевая новация — повышение НДС до 22% с 2026 года. Формально это должно дать в казну 4,4 трлн ₽ за три года, а весь пакет «мобилизации доходов» оценивается в 7,5 трлн ₽.
Но куда пойдут деньги? Ответ прозрачен: на армию и силовой блок.
В 2026 г. на «нац. оборону» — 12,93 трлн ₽,
на «нац. безопасность» — ещё 3,9–4,0 трлн ₽,
совокупно — 16,84 трлн ₽, то есть 38% всех расходов бюджета.
Для сравнения:
на здравоохранение — 1,8 трлн ₽,
на образование — 1,7 трлн ₽,
на социальное обеспечение — 7,1 трлн ₽.
Признаки «бирмановского» сценария
Экономист-эмигрант Игорь Бирман ещё в 1980-е описывал главные симптомы грядущего краха советской системы: военное бремя, скрытые дефициты, удар по потреблению, искажённая статистика.
В сегодняшней России мы видим те же маркеры:
Рост налогов на потребление — НДС с 20% до 22% → прямой удар по домохозяйствам.
Оборонные траты на уровне 7% ВВП и почти 40% бюджета. Для СССР конца 1980-х это был один из «смертельных» уровней.
Секретность: 84% расходов по «нац. обороне» закрыты.
Дорожающее обслуживание долга: уже 8,8% бюджета в 2026 году.
Реальный сектор буксует: «АвтоВАЗ» перешёл на четырёхдневку после падения продаж на −25% за январь–август 2025.
Ресурсная база под давлением: добыча нефти в августе — 9,173 млн б/с, что ниже согласованной квоты ОПЕК+ (9,344 млн).
Когда возможен обвал
Если следовать логике Бирмана, окно риска приходится на 2-е полугодие 2026 — 2027 год. Именно тогда совпадут:
рост фискальной нагрузки,
продолжение военного бремени на уровне 7–8% ВВП,
рост затрат на долг,
падение потребительского спроса и производства.
Это будет не «день Х», а скорее ступенчатая деградация: новые налоги, дефицит бюджета, жёсткий контроль цен и валюты.
Итог
Современная Россия повторяет многие структурные ошибки позднего СССР. Когда военный сектор становится «священной коровой», экономика в логике Бирмана не просто теряет баланс — она входит в спираль, из которой выхода нет без политического разворота.
Повышение НДС до 22%, военные расходы на уровне 38% бюджета и 7% ВВП, рост затрат на обслуживание госдолга до 8,8% бюджета и падение потребительского спроса создают жёсткий фон для российского фондового рынка.
Нефтегаз (Газпром, Роснефть, Лукойл, Новатэк)
Риски: добыча в августе 2025 снизилась до 9,173 млн б/с при квоте 9,344 млн (ОПЕК+), технологические ограничения и санкции остаются.
Для котировок: высокая волатильность, зависимость от внешнеполитической конъюнктуры.
Перспектива: скорее негативная; рост ограничен ценами на нефть и доступом к рынкам.
Металлурги и экспортеры (Норникель, Северсталь, Русал, Алроса)
Риски: экспортные ограничения и налоговое давление.
Для котировок: краткосрочные всплески на оборонных заказах, но стагнация среднесрочно.
Перспектива: нейтрально-негативная.
Банковский сектор (Сбербанк, ВТБ, Тинькофф)
Фон: обслуживание долга почти 9% бюджета; банки выигрывают на размещении ОФЗ, но страдают от падения потребкредитования.
Докапитализация:
ЦБ и Минфин официально заявляют, что не видят необходимости докапитализации системно значимых банков.
Однако, по данным Bloomberg, по крайней мере три крупных банка обсуждают возможность господдержки в течение года, если качество кредитных портфелей ухудшится.
АРБ предлагала использовать средства ФНБ для усиления капитала, что косвенно подтверждает уязвимость сектора.
Для котировок:
краткосрочная поддержка — госзаказ и доходность ОФЗ,
долгосрочно — риски роста просрочек и скрытых убытков.
Перспектива: нейтральная с уклоном в негатив; реальным «островком роста» могут быть только госбанки с прямой поддержкой государства.
Автопром и потребительский сектор (АвтоВАЗ, X5, Магнит, Озон, Вайлдберриз)
Фон: падение доходов + рост НДС → сжатие спроса. АвтоВАЗ уже перешёл на 4-дневку после падения продаж на −25%.
Для котировок: бумаги автопрома и ритейла под давлением. Онлайн-ритейл страдает от падения потребления и роста издержек.
Перспектива: негативная.
IT и телеком (Яндекс, Ростелеком, МТС, VK)
Фон: санкции и ограничение доступа к технологиям, падение доходов от рекламы.
Для котировок: рост возможен лишь в сегментах госзаказа (цифровая инфраструктура, безопасность).
Перспектива: нейтральная, но со смещением в негатив.
Итог: рынок как зеркало бюджета
Российский фондовый рынок всё больше зависит не от эффективности бизнеса, а от бюджетных решений и госзаказа:
Нефтегаз и металлурги — под давлением санкций и экспортных ограничений.
Банки — могут рассчитывать на «скрытую» поддержку через госзаказы и возможные докапитализации, но риски дефолтов и плохих долгов остаются.
Потребительский сектор и IT — главные кандидаты на падение.
В результате рынок перестаёт быть диверсифицированным и превращается в «военный индекс». Стоимость акций определяется не ростом экономики, а степенью вовлечённости компании в оборонный заказ и близостью к государственным потокам капитала.
1. Увеличение военных расходов до 50% бюджета
Если сохраняется тот же бюджет (44,3 трлн ₽), то 50% = 22,15 трлн ₽.
В долях ВВП: 22,15 ÷ 240,6 = 9,2% ВВП (как мы считали ранее).
2. Добавляем дефицит бюджета = 8 трлн ₽
Новый объём расходов = 44,3 + 8 = 52,3 трлн ₽
Тогда 50% бюджета = 26,15 трлн ₽ на оборону
В долях ВВП: 26,15 ÷ 240,6 = 10,9% ВВП
Вывод
При 50% бюджета на оборону без дефицита: ≈ 9,2% ВВП
При том же, но с дефицитом 8 трлн ₽: ≈ 10,9% ВВП
То есть, за счёт наращивания дефицита оборонные расходы могут «перепрыгнуть» психологическую планку 10% ВВП — уровень, близкий к позднесоветским в 1980-е.