Половая Экономика: моногамия редка и затратна, женская конкуренция не уступает мужской, а человеческие ценности биологичны и не сакральны

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK), колумнист WallStreet Window, Mises Institute, Eurasia Review

Задача любой живой единицы — максимальная репродуктивность для максимизации собственного генетического будущего.

Генетическое будущее можно обеспечить разными способами, однако здесь я буду иметь ввиду половое размножение с эволюционно-детерминированным кол-вом передающихся генов каждым партнером — 50%. То есть в рамках полового размножения единственный способ передать гены в будущее — сделать это с партнёром другого пола и разделить генетическое наследие строго пополам. Все индивиды конкурируют друг с другом для максимизации собственного генетического наследия, но выбирают половое сотрудничество, как один из оптимальных способов это наследие приумножить, когда оба равномерно и равновесно генетически успешны, тогда как по отдельности такой эффективности они не добьются, учитывая сложность организмов и их взаимодействий со средой.

Самцы конкурируют за возможность спариться потому, что самок — носителей яйцеклеток — меньше, чем самих самцов — носителей сперматозоидов. То есть самцы конкурируют за ресурс генетического расширения: чем меньше ресурса, тем выше конкуренция. Такова базовая идея Теории Конфликта Полов.

Самки конкурируют за самцов между собой потому, что их собственный ресурс мал: они конкурируют за максимальную эффективность яйцеклетки, репродуктивный ресурс которой очень ограничен. Эта концепция в классической теории не учитывалась.

Конкуренция полов вызвана относительным дефицитом ресурсов для генетического расширения: для самцов – самок с яйцеклетками, а для самок — яйцеклеток и их максимальной производительности и сохранности потомства как генетического продукта. Таким образом, основа конкуренции — яйцеклетка: для самцов мало самих яйцеклеток, а для самок мал и хрупок их производительный ресурс.

Полигамия самок — вопрос, который существенно изменил классическую Теорию Конфликта Полов, — объясняется теми же самыми причинами, что и полигамия самцов: желанием максимизировать собственное генетическое продолжение, но, в отличие от самцов, не за счёт количественного расширения, а за счет качественного улучшения.

Ещё раз отмечу, что классическая Теория Конфликта Полов исходит только из одного фактора: сперматозоидов больше, чем яйцеклеток: например, у человека десятки миллионов сперматозоидов у мужской особи и всего 400 яйцеклеток у женской. А значит, носители сперматозоидов — самцы — будут конкурировать за доступ к носителям яйцеклеток — самкам, как за ресурс, необходимый для генетического расширения.

Не стоит забывать о том, что самки вкладывают в размножение значительно больше усилий, чем самцы, в соответствии с концепцией родительского вклада Роберта Триверса. Беременность и лактация — крайне энергозатратный процесс, сопряженный также с конкуренцией матери и плода, а воспитание потомства несет в себе значительные риски для самки.

Таким образом постулируется исходная асимметрия: самцов всегда много, а самок всегда мало, потому что быть самцом дешевле, чем быть самкой. А значит, именно самцы конкурируют за самок, т.е. одного ресурса для генетического расширения много, а другого мало.

Соответственно генетический успех самца зависит от кол-ва самок: он способен отдать генетический материал любому кол-ву самок и таким образом максимально расширить свое генетическое наследие. А у самок кол-во потомства не зависит от кол-ва партнеров (как правило): она может отдать свой генетический материал только одному поколению потомства ограниченного количества. Поэтому самцы конкурируют за кол-во ресурса генетического расширения, то есть за кол-во самок, а самки — за качество такого ресурса и за выживаемость переданных генов, то есть за качество самцов.

Согласно такой концепции самцу необходимо максимизировать репродуктивный успех через максимизацию кол-ва самок, с которыми он может спариться, а значит ему невыгодно оставаться с одной самкой. Репродуктивный же успех самок зависит не от кол-ва самцов, а от выживаемости потомства и собственной безопасности. Значит, самки должны быть разборчивы и прилежны, а самцам эти качества попросту не нужны.

Однако конкуренция между самцами за доступ к яйцеклетке — это не единственный вид конкуренции. Самки также конкурируют, и это модифицирует базисы классической Теории Конфликта Полов.

Яйцеклетки конкурируют за наиболее качественные сперматозоиды (именно они повышают генетическое выживание) и/или за максимизацию заботы как фактора выживаемости своего потомства. А значит, самки могут пытаться спариваться с разными самцами в поисках лучшего варианта и конкурировать за удержание наилучшего самца на протяжении периода выведения потомства. Самки могут также конкурировать за снижение затрат по выведению потомства, то есть за удержание самца все время своей репродуктивной активности рядом, как за постоянный источник сперматозоидов, то есть инструмент своего личного генетического расширения. Отсюда, помимо прочего, растут корни полиандрии и моногамии.

Самки — носители яйцеклетки — выбирают различные стратегии: удержание одного партнёра либо расширение спектра партнеров, иногда на постоянной основе. Обе стратегии направлены на максимизацию генетического продолжения. Одна стратегия предполагает регулярную репродукцию за счёт одного партнёра и условную страховку на будущее размножение, другая стратегия — репродукцию за счёт разнообразия партнеров различного качества в надежде на максимальное качество.

Таким образом самки различных видов выбирают подходящие для себя стратегии генетического расширения.

Самки, выбирающие быть максимально яркими и сексуальными, привержены удержанию самца: они демонстрируют максимальную сексуальность и константное сексуальное поведение, чтобы быть все время лучшей для самца и удержать его от измены или, как минимум, стимулировать все время возвращаться, а также для того, чтобы снизить издержки доступа к ресурсу сперматозоидов (максимизации частоты репродукции) и увеличить выживаемость своего потомства за счёт защиты и заботы со стороны самца в том или ином виде.

Кроме того, эти самки выбирают более или менее агрессивное поведение по отношению к другим самкам, связанное с тем, что называется женской подлостью, женским вероломством или косвенной агрессией вполне адекватно измеряемой посредством bitches score – шкалы «стервозности» для женщин.

Самки, выбирающие быть невзрачными, делают это обоснованно: обычно они имеют потенциально много партнёров и рассчитывают на высокое кол-во самцов, готовых спариться. Тогда в процессе конкуренции так или иначе такая самка кому-нибудь достанется: самка одна, а самцов много, быть яркой и конкурировать за качество самцов нет смысла, можно выбирать. Задача самцов — получить максимальное кол-во спариваний, возможных с разными самками, которых мало и которым не надо быть яркими, чтобы получить внимание самца. Но это значит, что защищённость потомства конкретной самки будет ниже, чем потомства самки, о которой все время заботится самец или несколько самцов, а это диктует необходимость максимизировать кол-ва потомства.

Схождение полового диморфизма (внешних отличий самцов и самок) означает снижение уровня конкуренции и снижение вариабельности половых партнеров. Самцы видов, предпочитающих моногамию, не имеют необходимости постоянной конкуренции за самку, поэтому они не так велики, ярки и агрессивны, как турнирные виды, стремящиеся к максимизации генетического расширения в условиях высокой конкуренции и малого генетического ресурса, т.е. самок. У моногамных видов самка под боком, всегда есть ресурс для генетического расширения, и его основанная задача — не конкурировать за самку, а обеспечить защищенность потомства и самки как ресурса. У самцов таких видов уменьшаются семенники, снижаются агрессивные внешние признаки и увеличивается мозг по вполне очевидным причинам. У них нет необходимости конкурировать с другими самцами, не надо постоянно быть готовым кого-то оплодотворить, как только представиться возможность. Зато необходимо постоянно заботиться о потомстве и самке, помнить о них и их узнавать, что требует решения многих задач и заставляет мозг расти.

У турнирных видов самок мало, конкуренция за оплодотворение высокая, генетическое расширение возможно только за счёт постоянной борьбы за доступ к соответствующему ресурсу. Результатом этой конкуренции является постоянный поиск и борьба за новую самку либо полигиния, когда самец конкурирует с другими самцами за удержание гарема.

И самцы, и самки конкурируют за репродуктивный ресурс, то есть за противоположный пол, и здесь есть два базовых фактора: кол-во ресурса и доступ к ресурсу. Например, в популяции бычков-бубырей, когда в аквариуме больше самок, больше конкурируют именно самки, они более агрессивны и растут в размерах. А когда их меньше, а самцов больше — они менее агрессивные и яркие, но очевидно более агрессивны и заметны самцы. 

У видов, в популяциях которых самцов меньше, а самок больше, конкуренция между самцами меньше, а между самками больше. У этих видов самки стремятся к максимально долгому удержанию самцов, то есть к моногамии или полиандрии. У таких видов самки яркие или похожи на самцов в яркости внешнего вида, поскольку конкурируют за самцов между собой, либо самцы похожи на самок, поскольку нет необходимости в высокой конкуренции.

Например, эксперимент с журналом и фальшивыми статьями о сложности в поиске партнера ярко иллюстрирует половую конкурентную борьбу. Те, кто читали фальшивые статьи о легкости в поиске партнёра, крайне спокойно реагировали на сообщения о том, что на вечеринке их возлюбленный с кем-то флиртует. В то же время те, кто читал статьи о сложности найти партнера, на такие же сообщения реагировали крайне ревниво и агрессивно. Таким образом, надо понимать, что ревность — это просто конфликтный инструмент для сохранения репродуктивного ресурса и фактическая идентификация сложности для индивида найти полового партнера, которая может отражать объективные условия или субъективную оценку.

Объективные условия значимы, если соотношение полов не в пользу ревнивца. Субъективная оценка — если ревнивец сам так считает, например, в силу физической непривлекательности, личных комплексов и неуверенности в себе (я слишком невзрачный, мои шансы невелики).  По итогам этого эксперимента, чем больше времени женщины или мужчины проводили со своими друзьями противоположного пола, тем чаще их постоянные партнеры хотели секса с ними, сильнее злились из-за возможных «невинных» контактов с представителями противоположного пола и больше расстраивались, в случае отказа от секса. Тем не менее все эти пункты становились менее критичными, если до этого им рассказывали о том, какие они «крутые» и как в целом сейчас легко найти хорошего партнёра, и особенно им.  

Итак, у видов, в популяции которых самок всегда недостает, самцы будут конкурировать за самку и будут неизбежно больше и ярче.

В этой связи социальность многих животных, у которых много самцов и мало самок, обуславливается полигиниями с удержанием нескольких самок как ресурса для генетического расширения. И это первая подстратегия. Вторая подстратегия — моногамия и парность. Обе подстратегии обуславливаются желанием самцов удержать редкий ресурс и снизить репродуктивные издержки.

У тех же видов, где самцов мало, а самок много, самки стремятся к полиандрии в том или ином виде или моногамии в качестве двух подстратегий для удержания стабильного и низкозатратного репродуктивного ресурса.  Третьей подстратегией может являться полигиния, поскольку всегда будет самец, который может оплодотворить яйцеклетку. Однако в этом случае самке придется конкурировать с другими близкими самками. 

При этом надо сказать о так называемой растянутой сексуальности — то есть сексуальности самки вне периода рецептивности, когда секс не может привести к оплодотворению. Растянутая сексуальность — это важнейший способ удержания самца для константного получения материальных благ от него и собственной защиты и защиты потомства, а также снижения его агрессивности. Такой механизм весьма характерен для самых разных теплокровных животных от птиц до человека. 

У некоторых видов в пределах разных популяций могут быть различные стратегии — от моногамной до промискуитетной, от полигинии до полиандрии. (Например, у лесной завирушки или желтощёкой ящерицы).

Необходимо, однако, учитывать, что объем потомства определяется не только защищённостью и стабильностью заботы со стороны родителей, но и внешними факторами. Если родители моногамны, а условия среды благоприятны, кол-во потомства будет снижаться, а выживаемость расти: каждый потомок выживает, и нет смысла увеличивать усилия, направленные на максимизацию кол-ва потомков с целью «кто-нибудь да выживет». Если же условия среды опасны или риски не выжить велики, родители будут рожать больше потомства, поскольку вероятность выживаемости каждого потомка ниже.

В условиях опасной среды родители могут обеспечивать свое генетическое наследие через промискуитет или через полигамию -  полигинию или полиандрию, предполагающие так или иначе увеличение вероятностей генетического успеха в условиях высоких внешних рисков. Максимальное кол-во оплодотворенных самок для самца и максимальное число потомков в каждом репродуктивном цикле для самки может быть оптимальной стратегией, когда все усилия направлены не на защиту потомства в опасной среде для максимизации выживания, а на максимизацию числа потомства.

Моногамия или полигамия не определяет стратегию r или стратегию k — вложение максимальных усилий в выживание и воспитание одного или нескольких потомков либо приложение максимальных усилий к производству максимального кол-ва потомков. Вне зависимости от условий среды моногамия — это просто стратегия максимизации выживаемости потомства и/или собственной репродуктивности.

Моногамные, а не полигамные (промискуитетные, полинические или полиандрические), отношения складываются тогда, когда социальная добыча жизнеобеспечивающих ресурсов не оптимальна: либо ресурса мало и лучше добывать его по отдельности, либо наоборот, так много, что нет смысла в социальном сотрудничестве. К тому же на моногамность, то есть парность, влияют угрозы среды: иногда есть смысл держаться вместе и жить в сообществе, чтобы повысить вероятность выживания, или напротив, есть смысл разбрестись и быть незаметными.

Таким образом, на 4 вида взаимодействия полов — промискуитет, полигинию, полиандрию и моногамию — влияют популяционная плотность и структура, определяемые тем, как мало или много самцов или самок в пополяции. Соответственно этому складывающаяся конкуренция внутри полов и конкуренция между полами, распределение и доступ к жизнеобеспечивающим ресурсам, а также угрозы среды и их особенности. 

Это позволяет представить вариативность отношений между полами в следующей номинальной модели:

Самцы/Самки >1 = Полигиния^x/Моногамия^y

Самки/Самцы > 1 = Полиандрия^x/Моногамия^y

Самки/Самцы =1 = Промискуитет^х/Полигамия^у

Степень х и у зависит от плотности и структуры популяции, доступа к ресурсам и угроз среды.

Важно отметить, что все представленные варианты взаимоотношений полов рассматривались здесь с номинальные точки зрения.  На практике и в природе каждый их этих типов достаточно условен и эластичен, может переходить из одного в другой и т.д.

Например, очень большое кол-во теплокровных видов моногамны только на период выведения потомства. При этом их моногамность вполне условна, поскольку, соблюдая социальную моногамность, партнёры вполне промискуитетны в половом смысле и в более чем 50% случаев имеют связи на стороне.

Полиандрии, как тип длительных взаимоотношений, не слишком часто встречаются в чистом виде, однако достаточно распространены в половом смысле, когда самка спаривается с несколькими самцами для получения наилучшего генетического наследия для своего потомства либо для достижения наибольшей генетической вариативности. Например, некоторые виды черепах способны откладывать яйца со множественным отцовством, что возможно благодаря долгосрочному накоплению спермы.  Длительные социальные полиандрии наблюдаются у целого ряда видов млекопитающих, например, мартышек, некоторых сумчатых, большинства всех социальных насекомых, некоторых птиц, наподобие якана, и т.д.

Полигиния в целом более распространённый тип половых взаимоотношений у многих социальных видов, прежде всего млекопитающих. Однако бывают случаи, когда социальная и функциональная роль самца абсолютно декоративна, и он выступает только в качестве генетического донора для окружающих его самок.

Наконец, промискуитет, наиболее древний и часто встречающийся способ размножения. Однако в том или ином виде он присутствует в отношениях любых половых групп – от пар до гаремов, где партнеры вполне стремятся к максимизации объема и качества своего генетического наследства через максимальную генетическую изменчивость, которая возможна только с расширением разнообразия партнеров. 

Подводя итог рассмотрению моделей половых взаимодействий, мы можем предположить, что конкуренция индивидуальна и нацелена на максимизацию эффективности персонального генетического расширения, что определяет инвариантность форматов человеческого поведения. В тоже время вариативность конкретных поведенческих реакций зависит как от устойчивости конкретных врожденных и усвоенных признаков, так и от эластичных адаптационных навыков приспособления к окружающей среде. 

В целом можно сказать, что агрессия, эмпатия, верность, ревность, забота, секс, привязанность — это инструменты  или механизмы достижения личного генетического преимущества, применяемые индивидами, в числе прочего, в отношениях полов.

Очевидно, что это лишний раз иллюстрирует абсолютную биологичность любых антропоцентричных «человеческих» ценностей.

Все человеческие ценностные установки и поведенческие проявления имеют эволюционные и биологические основания, практически мало изменившиеся со времён проконсулов.

Инвариантность биологических основ человеческого поведения должна учитываться при анализе всех специфических социокультурных, политических, экономических и других процессов человеческого общества.