Почему в ЖКХ всё вдруг стало рваться, лопаться и гореть. Две основные темы Путина начала 2000-х: гражданское общество и ЖКХ.

С жилищно-коммунальным хозяйством в последнее время по всей стране что-то происходит: Волгоград залило фекалиями, в Сибири одни города сидят без света, другие — без отопления…

Всё действительно посыпалось одновременно — или это только ощущение такое из-за концентрации новостей?

ЖКХ — это не очень интересный для медиа вопрос. Хотя он ключевой для нашей жизни. Но традиционно эта тема считалась скучной, поэтому не исключено, что на этом действительно как-то всё сфокусировалось только после вопиющих случаев, вроде прорыва канализации в Волгограде. Тогда действительно большое общественное внимание было обращено на коммунальные проблемы.

В России вообще с коммунальными сетями довольно большая проблема. Большая их часть заложена в советское время, а капитальные ремонты коммунальных сетей мало где проводились.

С другой стороны, в крупных городах идет очень активный девелопмент. Это такое достижение «жирных» нулевых и десятых, когда процесс застройки резко упростился.

Сейчас строить стало сильно проще, чем это было двадцать лет назад, это связано с ослаблением законодательства, регулирующего стройку. Например, совершенно чудовищна московская ситуация: при строительстве можно игнорировать практически любые законодательные ограничения, потому что правил землепользования и застройки, по большому счету, не существует. Точнее, они есть номинально, но на практике это не правила, а разрешения на строительство.

Там заложены все девелоперские проекты, которые планировались в 2018 году на момент принятия этих правил.

В итоге на существующие старые сети встают новые дома. И эти новые дома немаленькие. А сети когда-то строились из расчета на пятиэтажное строительство, максимум — 17-этажное. Сейчас нормой для крупных городов считаются 25 этажей.

В итоге возникают проблемы, связанные с нагрузкой на коммунальные сети. Эти сети просто не выдерживают.

Как правило, прокладка новых сетей — обязанность муниципалитета. Муниципалитет старается минимизировать усилия в этом направлении. И получается то, что получается.

А, девелопер считает: если он договорился о проекте на уровне губернатора, то все дороги ему открыты. И дальше можно не учитывать ни какие-то природные особенности, ни инфраструктурные особенности. Получается, что стратегически развитие инфраструктуры не рассматривается никак. То есть вряд ли в каком-то муниципалитете вы найдете стратегический план развития коммунальных сетей. Их попросту нет.

Закон к этому не обязывает, и это отдельная проблема.

Если посмотреть на примеры других стран, то там это регулируется на законодательном уровне, это важная составляющая стратегического планирования развития города.

Пример: Канада. Там в 2016 году была ситуация, которую все урбанисты обсуждали с выпученными глазами, настолько это казалось какой-то вестью с другой планеты. В Торонто планировался очень крупный девелоперский проект, в него должны были пойти очень большие инвестиции. Но проект отменили из-за того, что торонтовские планировщики обнаружили: в горизонте ста лет это может привести к ограничению водозабора.

И отменили хороший проект, который мог принести муниципалитету много денег.

У нас же никто не рассчитывает мощность коммунальных сетей. Отношение к ним такое, скорее как к дару природы, который всегда был и будет. Как к какому-то объекту, который нужно разве что ремонтировать. И никакого видения того, что можно было бы назвать стратегической основой развития, нет. То есть к коммунальным сетям отношение несерьезное.

Почти в каждом городе, где я бываю по работе, какие-нибудь несчастные люди рассказывают о коммунальных проблемах. Например, когда в Ленобласти строили порт в Усть-Луге, одновременно поставили огромные многоэтажные дома для будущих работников порта. А потом выяснилось, что усть-лужские очистные сооружения не выдерживают даже половину заселенных домов. Почти везде есть граждане, возмущенные коммунальными проблемами.

Подумать о том, как дальше будет местная власть организовывать водозабор, как будут развиваться очистные сооружения, электрические сети, — это не всегда получается.

В городе Ачинске, где есть ливневая канализация, с которой ничего не могут сделать местные власти, потому что она не присоединена к основной канализации. То есть ливневка вроде бы есть, но она не подключена к системе. Она была построена в советское время «на вырост», а теперь никто не знает, как ее присоединить к общей системе канализации, какие для этого необходимы телодвижения на уровне бумагооборота. Такие артефакты — совсем не редкость.

Что-то потерялось в архиве, что-то когда-то не доделали, что-то строили так же «на вырост», а в итоге — у нас целые участки коммунальных систем или ничьи, или не работают. Это распространенная ситуация.

Трубу, которая лопнула всё в том же Волгограде, эксплуатирующая организация принимала на баланс семь лет назад и должна была знать о ее состоянии. Теперь говорят, что трубу нельзя было обследовать, потому что она под землей. Но коммунальные сети вообще-то все там.

Если мы посмотрим за пределы России, то увидим, что подобные городские системы уходят «в цифру», чтобы можно было отслеживать их состояние.

Это отдельный большой проект, отдельная большая стратегическая задача — создание систем «умного города», мониторящих состояние инфраструктуры.

У этой цифровой истории, конечно, есть свое слабое место: город становится уязвим для хакерских атак, обрушить всю систему обеспечения можно с помощью ноутбука.

В Германии трубы время от времени меняют и ремонтируют по плану, известному мэрии на много лет вперед.

У советских объектов был при строительстве заложен определенный срок жизни. Например, хрущевские пятиэтажки в 1960-е годы возводились с расчетом на то, что они, в зависимости от серий, простоят 50–70 лет.

А потом всё это нужно будет разбирать и строить районы заново. С 1960-х как раз прошло 60 лет, то есть сейчас настает примерно тот момент, когда, по советскому замыслу, нужно всё переделывать.

То есть сетям, которые сейчас горят и рвутся, просто пришел вполне плановый конец.

В Волгограде губернатор ругал трубу, которая прослужила всего 50 лет.

Причем неудивительно, что катастрофа такого масштаба случилась именно в Волгограде, потому что это город, который строили практически одномоментно сразу после Великой Отечественной войны. И строили в авральном режиме, потому что ясно было, что это знаковый объект, его необходимо было открыть к заранее обозначенной дате. Жизненный цикл, заложенный при строительстве этих домов, прошел — прошел и жизненный цикл коммунальной инфраструктуры.

Если мы посмотрим выступления президента Путина начала 2000-х, то он довольно много говорил о проблемах ЖКХ. У него были в какой-то период времени две основные темы: гражданское общество и ЖКХ.

В итоге и то, и другое не работает.

Во всяком случае, ЖКХ не стало какой-то повесткой для конструктивной деятельности. Это было повесткой только для обсуждений.

Люди рассматривают городские блага как блага природные. У них нет ощущения, что состояние труб, качество воды — всё это подвластно человеку. Только самые продвинутые знают, что можно ходить в управляющую компанию, возмущаться, писать письма.

Люди терпят всякие беды с коммуналкой — и не дергаются, хотя отсутствие воды гораздо ощутимы.

Коммунальные проблемы — это какая-то повседневность, а привыкнуть можно ко всему. Какая-то вода течет — уже неплохо.

Корень проблемы в том, что людям просто неинтересно, в чем они живут.

Как только ты произносишь аббревиатуры «ЖКХ» или «ТСЖ», люди начинают зевать и уходят.

Чтобы это как-то побороть, активисты жилищного движения придумала День соседей, чтобы люди сначала встречались, ели пироги, пили чай, обнимали дом, устраивали «веселые старты», а уже потом через всё это веселье и анимацию приходили к проблемам ЖКХ. Пообщались — дальше проще самоорганизоваться вокруг проблемы, скажем, с котельной.

У нас есть регионы, где развиты практики управления коммунальным хозяйством со стороны жителей. В первую очередь, это Карелия и Бурятия, а еще Пермь и Хабаровск.

Дело нв образовании территориальных общественных самоуправлений — ТОСов. В Карелии самое интересное локальное законодательство на этот счет. И там, где люди создали ТОС, они уже в режиме диалога с администрацией довольно успешно решают коммунальные проблемы.

Сейчас есть масса домовых и дворовых чатов. Но, беда в том, что чаты не всегда переходят в организацию структур самоуправления. Чат может работать и против институционализации, потому что это удобная форма высказать недовольство.

Вроде бы ты возмутился, соседи поддержали — и хорошо. Чат — это некая базовая инфраструктура, но для того чтобы она дальше работала, необходимы какие-то усилия по организации.

Должен возникнуть какой-нибудь будущий председатель ТСЖ. И кто-то ведь должен себя представить в этой роли, а это опять-таки очень скучно.

Хороший сценарий — если в домовой или районный чат включают муниципальных депутатов.

Скажем, в микрорайоне Переделкино Ближнее вступили в чат с местным депутатом, и она может поднимать коммунальные проблемы на уровень муниципалитета.

Это хороший сценарий. Но чаще домовые чаты занимаются каким-то присмотром за общедомовым имуществом, помощью в том, чтобы ребенка отвести в школу, выяснением, кому нужен лишний миксер, и так далее.

Для выхода на самоуправление нужны люди, готовые освоить нехарактерные для российского человека компетенции.

В частности, понять, как работает законодательство,

как работают какие-то домовые системы и так далее.

И если вы посмотрите во «ВКонтакте» группу какого-нибудь нового жилого комплекса, то там хорошо видно, как у людей постепенно появляются в лексиконе новые слова. Потому что слова, которые используются для описания ЖКХ, в обычный активный лексикон у нас не входят, мы не умеем говорить о коммунальных проблемах, нас этому нигде никогда не учили. Часто мы даже не можем назвать проблему.

Мы видим, что происходит что-то, но что именно и с чем связано — этого мы описать не умеем. А тут появляются какие-то активисты, которые осваивают новый язык и потом транслируют его другим.

У нас есть федеральная целевая программа «ЖКХ и городская среда». В рамках этой программы возможны какие-то действия. Но проблема в том, что в ней со временем становится всё меньше ЖКХ — и всё больше городской среды.

В бюджете следующего года заложено двукратное увеличение расходов на комфортную городскую среду, а финансирование ЖКХ там уменьшается на два миллиарда.

Причем в муниципалитетах за эти составляющие, как правило, отвечают разные ведомства. И нередки случаи, когда возникает «комфортная городская среда», а через год ее приходится перекапывать из-за какого-нибудь ремонта лопнувшей трубы.

P.S. Поддержите канал реакций или комментарием.

Чтобы материалы в Дзене видели больше людей, очень жду от вас реакций и комментариев.

Темы, набравшие наибольшее число ваших реакций, будут чаще появляться в канале.
Пост написан на основе статьи. Ссылка здесь. 

Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2

Telegram https://t.me/kudaidem2

VK https://vk.com/id170715284