Почему застрелился Ливермор
Возьмем личную жизнь. А вот тут целый сериал. Первая жена Нетти Джордан в трудный момент отказалась продавать подаренные Ливермором драгоценности и свалила в туман, правда появилась снова, едва его дела улучшились, получила содержание, причем долго не хотела давать развод. Чтобы понимать масштаб содержимого шкатулки обратимся к биографии известного вора Артура Бэрри:
В доме известного биржевого спекулянта Джесси Ливермора Бэрри неосторожно разбудил хозяина и его супругу. Но и тут выдержка не подвела вора. Накинув на жену Ливермора халат и поднеся к ее сигарете зажигалку, он вежливо поздоровался с хозяевами и сообщил, что телефонный кабель перерезан, а поднимать шум не следует, иначе их ждут неприятные последствия. Затем Артур Бэрри выгреб драгоценное содержимое туалетного столика стоимостью около $ 100 000 и уже хотел было удалиться. Но в последний момент вор великодушно оставил кольцо, подаренное Ливермором супруге и из-за этого имевшее для нее самую большую ценность.
Стоимость тех 100000 долларов мы уже себе представляем.
Вторая жена Дороти пристрастилась к алкоголю и даже потом, после их развода, будучи пьяной, выстрелила в их сына. Третья жена Гарриет была до этого дважды замужем, один муж покончил с собой). Предсмертную записку он адресовал именно ей.
Когда Пол вошел, он увидел полностью одетую Гарриет, которая быстро ходила по квартире. У двери стояло три бумажных пакета. Они доверху были набиты деньгами, пачками денег в банковской упаковке.
Она увидела, как он вошел. «Здравствуй, Пол», — сказала она, прервав свое движение. В руках у нее были пачки денег.
«Здравствуйте», — сказал он.
«Пол, подойди и присядь на тахту». Он сделал, что она просила. «В школе тебе сказали про отца?»
«Да».
«Слушай, Пол. Я только что говорила со своим другом, юристом, он сказал мне, что полицейские часто расследуют самоубийства так же, как они расследуют убийства. Они уже приходили, офицер в форме и в полицейской машине, проверить, в порядке ли я. Боюсь, они вернутся сюда и устроят обыск, а я не могу объяснить некоторых вещей. Твой отец слишком много денег хранил дома. Поэтому я сегодня вечером уеду. Кроме того, я очень расстроена, а мне нужно попытаться сохранить способность рассуждать трезво. Я должна трезво мыслить. Понимаешь?»
«Конечно».
«Хорошо, я тороплюсь. Они могут приехать в любой момент. Я буду недалеко, в гостинице. Но если они приедут, ты скажешь полиции, что я уехала к подруге, хорошо? Я позову Фрэнка, чтобы он с тобой посидел, он приедет после того, как отвезет меня в гостиницу».
«Со мной все в порядке. Фрэнк мне не нужен».
«Уверен?»
«Да».
«Что ж, хорошо. Мне пора».
Пол ждал, в то время как она подошла к сейфу в гостиной. Он наблюдал, как она одним движением руки сгребла из сейфа все свои драгоценности и сунула их в бумажный пакет для покупок. Она исчезла в спальне. Он слышал, как она открывала и закрывала створки бюро, сваливая драгоценности в свой последний пакет. Она вышла оттуда с пакетом, наполовину заполненным драгоценностями, сверху она запихнула в него свитер.
«Слушай, Пол, я взяла эти пакеты, потому что никто даже не заподозрит, что в них», — сказала она.
— «Я обо всем позабочусь утром».
Пол проводил ее до дверей, ожидая пока она наденет пальто. Она схватила остальные пакеты с деньгами и ушла. Он наблюдал, как она садится в частный лифт и спускается вниз к ждущему ее шоферу.
Позднее он оценил, что она унесла около3 миллионов долларов наличными и, по крайней мере, 1 миллион драгоценностями — наследство мальчика. Об этом больше не говорилось ни слова. Пол провел ночь один в 12-комнатной квартире.
На следующее утро, 29 ноября, когда Пол проснулся около 10 часов утра, Гарриет уже вернулась домой.
Через час, вернувшись в свою квартиру на Парк Авеню, Гарриет заговорила с Полом. «На, Пол, возьми». Она вручила ему купюру в 20 долларов. Он сидел, ошарашенный. «Звонила твоя мать из Бруклина, она хочет, чтобы ты приехал ее навестить. Она хочет, чтобы ты побыл с ней. Думаю, это неплохая мысль, Пол».
«Хорошо», — сказал он.
«Отлично. Тогда решено. Фрэнк ждет тебя внизу, он тебя отвезет».
Она проводила его до двери и попрощалась. Он поехал прямиком к своей матери, Дороти, которая ждала его дома в Бруклине. Ее не пригласили на похороны, точно также как и всех остальных. Он молча бросился в открытые объятья матери. Они вместе разрыдались. Это были первые слезы, которые он пролил.
1 февраля 1941 года имущество Ливермора было распределено; в «Нью-Йорк Таймс» было опубликовано об этом сообщение. Гарриет Метц Ливермор оказалась единственным исполнителем завещания. В целом имущество было оценено в 10 000 долларов в активах и 361 010 долларов в пассивах. Там не упоминалось о личном трастовом фонде Ливермора, размером в 1 миллион долларов, а также ни слова не было сказано о деньгах, которые Гарриет забрала из их квартиры на Парк Авеню.
1 млн тех долларов=17.8 млн сегодняшних.
Ubivaet muzhei i delaet vid, budto samoubiystvo