Нуждается ли российский фондовый рынок в большем доверии?

Председатель Банка России Эльвира Набиуллина на прошедшем ПМЭФ среди барьеров для развития фондового рынка назвала недостаточный уровень среды, закрытость компаний, отсутствие доверия. Чтобы это изменить, глава ЦБ предложила в том числе кратно повысить штрафы за инсайд, ввести маркировку и рейтинг акций.

Вопрос о доверии инвесторов к фондовому рынку является дискуссионным, пишет Наталья Мильчакова, ведущий аналитик Freedom Finance Global. С одной стороны, судя по тому, что ежемесячно на фондовый рынок РФ приходит по нескольку сотен новых клиентов, а в мае 2025 года, по данным Московской биржи, количество клиентов-физлиц брокерских компаний достигло почти 37 млн человек (около 26% населения России), уровень доверия россиян к фондовому рынку растёт неуклонно год от года и месяц от месяца. С другой стороны, бывают отдельные случаи нарушения прав миноритарных акционеров российских компаний (как случай фактической конфискации акций у миноритариев Соликамского магниевого завода, который даже обсуждался на ПМЭФ, или случаи появления на фондовом рынке недобросовестных профучастников, которые наносят огромный материальный ущерб большому количеству людей), но это отдельные досадные исключения.

В целом уровень корпоративного управления в российских публичных компаниях достаточно высок и соответствует лучшим международным практикам. Например, у публичных компаний в последние несколько лет хорошим тоном платить дивиденды, в том числе, промежуточные дивиденды, иметь утверждённую дивидендную политику и кодекс корпоративного управления. И здесь нельзя не отметить заслуг ЦБ РФ, который с помощью нормативных документов помог сделать фондовый рынок к 20-м годам XXI века намного более цивилизованным, чем он был в самом начала XXI века. Случаи манипулирования фондовым рынком в России бывают, к сожалению, ежегодными, но количество таких выявленных случаев немногочисленно. По крайней мере, действующее законодательство предусматривает наказание за манипулирование рынком и недобросовестное использование инсайдерской информации. Причём выявленные случаи нередко относятся или к компаниям 2-3 эшелона, или к облигациям, зачастую выпущенными ООО, то есть эмитентами, деятельность которых недостаточно прозрачна. В XXI веке в России, в отличие от США, Канады, некоторых развивающихся стран, не было случаев, когда крупная публичная компания впоследствии оказывалась финансовой пирамидой или «пустышкой», как, например, Bre-X Minerals в США (в России хорошо выучили уроки обвала финансовой пирамиды МММ 1994 года и дефолта по «пирамиде» гособлигаций ГКО 1998 года). В России также не распространены так называемые «мемные» акции, в отличие от американского фондового рынка, рост которых нередко генерируется всего лишь чьим-то постом в социальной сети. Так что в целом с регулированием российского фондового рынка, на наш взгляд, всё нормально.

Но дополнительные меры по повышению прозрачности эмитентов, особенно непубличных компаний, эмитирующих облигации, рынку не помешали бы. Предложения регулятора о введении рейтингов и маркировок акций, на наш взгляд, позволили бы повысить прозрачность эмитентов. Но, с другой стороны, нужно принимать во внимание, что из-за санкций открытость крупнейших публичных компаний, их уровень корпоративного управления, в том, что касается выплат дивидендов, может значительно снижаться. С этой точки зрения дополнительное администрирование фондового рынка может иметь обратную сторону, то есть многие эмитенты, не подпавшие под санкции, сочтут ужесточения регулирования для них несправедливым, в то время как для подпавших под санкции крупных компаний делаются регулятивные послабления. То есть меры по дополнительному повышению прозрачности полезны, но когда они распространяются на всех эмитентов, без исключений, а исключения могут как раз работать только на снижение доверия к фондовому рынку. Яркий пример – снижение доверия многих инвесторов к акциям Газпрома с тех пор, когда корпорация перестала платить дивиденды.