Лавр Федотович, наконец, развернул главный калибр. Однако, вместо
орды враждующих индивидуумов, вместо гнезда кипения противоречивых
страстей, вместо недисциплинированных, подрывающих авторитет Тройки пауков
в банке, он обнаружил в поле зрения прицела сплоченный рабочий коллектив,
исполненный стремления: списать заразу Лизку и перейти к следующему
вопросу. Залпа не последовало. Орудийная башня развернулась в
противоположном направлении и чудовищные жерла отыскали на горизонте
ничего не подозревающую ручку от зонтика.
— Народ, — донеслось из боковой рубки, — народ смотрит вдаль. Эти
плезиозавры народу...
— Не нужны! — выпалил Хлебовводов из малого калибра и промазал.
Выяснилось, что эти плезиозавры нужны народу позарез, что отдельные
члены Тройки утратили чувство перспективы, что отдельные коменданты,
видимо, забыли, чей хлеб они едят, что отдельные представители нашей
славной интеллигенции обнаруживают склонность смотреть на мир через черное
стекло и что, наконец, дело номер восемь впредь до выяснения должно быть
отложено и пересмотрено в один из зимних месяцев, когда до него можно
будет добраться по льду. Других предложений не было, вопросов к докладчику
— тем более. На том и порешили.