The Financial Times- У Европы кончились идеи
Безрадостность бизнеса и стагнация заработных плат связаны со снижением темпов роста производительности. Большая часть Старого света в плачевной форме. Да, совокупное благосостояние людей почти не изменилось, общественный капитал в музеях, парках и других местах интереса по-прежнему незыблем. И все же, в западных регионах экономика подводит общество. Сейчас им как никогда не хватает возможности включить в экономику этнические меньшинства и молодых людей — основу основ европейской самооценки и социальной интеграции. Из тех немногих, кто сумел приобщиться к экономическому развитию, процветающих еще меньше. Почти во всех европейских странах темпы роста заработных плат устойчиво снижаются с 1995 года — и это явный признак экономического спада. Что же пошло не так? Европейские экономисты часто говорят о том, что Южная Европа утратила конкурентоспособность. Они считают, что объем производства и занятость снизились относительно прошлых трендов, потому что заработная плата бежала впереди производительности, рабочая сила стала слишком дорогой, что вынудило работодателей сокращать рабочие места. В этом контексте некоторые немецкие экономисты убеждены, что кризисным странам нужно обеспечить снижение заработных плат. Другие утверждают, что нужны монетарные стимулы — например, покупка активов Центробанками — для повышения цен, в этом случае текущие заработные платы станут вполне приемлемыми.
Это объясняет, почему в Италии, Греции и Испании за последние десять лет снизилось число трудоустроенных людей. Но при этом появляются новые вопросы. Европа переживала и более крупные снижения соотношения числа работающих к общей численности населения, например, в Германии и Италии в 1970-х и во Франции в 1980-х и 1990-х. Эти спады также были связаны с отклонениями в расчетах заработных плат? Если так, почему же она не скорректировалась вниз? Экономисты с традиционными взглядами приписывают падение занятости и, соответственно, объема производства, сокращению предложения на рынке труда. Оно, в свою очередь, обусловлено фискальными вольностями — они имели место в Европе в период с середины 1990-х до середины 2000-х. В Греции, Италии и в меньшей степени во Франции, нежизнеспособные сокращения налогов и непомерные расходы внушили домохозяйствам ложное чувство собственного благосостояния, не соответствующее уровню их доходов. Размер государственных пособий также вырос, таким образом, для многих пособия по безработице стали привлекательнее заработной платы. Структурные фонды Евросоюза, переводившие деньги в бедные страны, подлили масла в огонь. Сотрудники лишились мотивации, их эффективность внутри компаний снизилась, а затраты на производство, соответственно, выросли.
Последователи Кейнса, который делал упор на совокупный спрос, рассматривают увеличение благосостояния в домохозяйствах как результат роста занятости, поскольку, чем больше денег у людей, тем выше потребительский спрос. Они считают, что Европе нужно больше стимулов, чтобы снизить безработицу. Однако факты противоречивы. При этом сторонники обоих подходов упускают из виду одну ключевую силу. Главная причина глубокого падения экономики Европы — сокращение вовлеченности, низкая удовлетворенность работой и вялый рост заработных плат — кроется в катастрофическом снижении производительности, начавшемся в конце 1990-х и охватившем большую часть континента. Этот тренд сдерживает рост заработных плат и угнетает занятости. Он, в свою очередь, обусловлен сужением сферы инноваций. Даже в послевоенные годы инновации в Европе сильно не дотягивали до прежних стандартов. В 1960-х произошло очередное охлаждение, континент попал в зависимость от Америки и ее новых идей, которые помогали поднять темпы роста производительности. Но в 1970-х американские инновации, сконцентрированные в кремниевой долине, также начали сокращаться. Широкое поле американских идей сузилось до маленькой лужайки, на которой Европе стало тесно, это привело к снижению производительности на континенте в конце 1990-х, в Германии эта тенденция проявилась чуть позже. После финансового кризиса большая часть Европы все еще переживает этот спад. Он пройдет, но его последствия будут ощущаться еще долго. Континент теряет свои лучшие таланты. Ему нужно бороться за экономику, достойную существования.
Эдмунд Фелпс
