Что будет с непродуктивной экономикой и высокой безработицей Италии? Джорджия Мелони из «Братьев Италии» станет первой женщиной-премьер-министром страны.

Сокрушительная победа правых итальянских националистов.

Чего нельзя было ожидать в полной мере, так это степени господства братьев в строго консервативном партнерстве, которое теперь готово сформировать самое правое правительство Италии со времен Второй мировой войны.

Партия  Мелони, которая использует в качестве своего логотипа тот же символ, что и послевоенная неофашистская партия, от которой произошли братья, набрала более 26% голосов. 

Предполагаемая роль 85-летнего Берлускони и члена Лиги Маттео Сальвини в следующем правительстве — если он останется лидером после плачевного результата своей партии — будет заключаться в том, чтобы смириться и заткнуться.

Отчасти успех братьев обусловлен их новизной. 

Набрав всего 4% на выборах в 2018 году, они были единственной крупной партией, не вошедшей в коалицию национального единства Марио Драги, которая пришла к власти в прошлом году. 

Как это часто бывает в итальянской политике, звезда Мелони может померкнуть, столкнувшись с суровыми реалиями правительства. 

Столкнувшись с вероятной рецессией, конфликтом на границах ЕС и свирепствующим кризисом стоимости жизни, у правительства во главе с Мелони может быть мало времени или желания заниматься радикальной повесткой дня. 

Еще один большой вопросительный знак висит над его способностью справляться с таким пугающим набором задач.

Мелони, готовая стать первой женщиной-премьер-министром Италии, упомянула оба вопроса в победной речи перед ликующими сторонниками в отеле в Риме. 

«Ситуация Италии, ЕС сейчас требует вклада каждого», — сказала она. 

И она выступила с заверением, хотя и с оттенком энергичного национализма: 

«Если мы призваны управлять нацией, мы будем делать это для всех: объединять людей, возвышая то, что объединяет, а не то, что разъединяет». 

Когда-то евроскептик, Мелони теперь подчеркивает, что хочет работать с Брюсселем.

Вторым неожиданным аспектом результатов стал масштаб поражения Демократической партии (ПД), крупнейшей силы левых. Он набрал 19% голосов. 

На самом деле это было ненамного хуже, чем на предыдущих всеобщих выборах в 2018 году.

Но это все равно было крайне удручающим результатом, учитывая, что кампания превратилась в прямую дуэль между лидером Демократической партии Энрико Леттой, бывшим премьер-министром, и Мелони, к которой итальянские прогрессисты относятся со страхом и пренебрежением.

Марин Ле Пен из Национального объединения Франции заявила, что итальянцы «решили взять свою судьбу в свои руки, избрав патриотическое суверенное правительство».

Помимо Мелони, главным победителем стал популизм⁠ — как это было на выборах 2018 года. 

Все более левое Движение пяти звезд (m5s) показало себя значительно лучше, чем предсказывали опросы, набрав более 15% (хотя это по сравнению с почти одной третью голосов в 2018 году. 

Насколько Европа должна бояться Джорджии Мелони?

Следующий лидер Италии будет ограничен политикой, рынками и деньгами.

Либералы вздрагивают. 

Партия Мелони уходит своими корнями в неофашизм. 

Мелони бьет по нелегалам. 

Она защищает и восхищается Виктором Орбаном, популистским премьер-министром Венгрии. 

Марин Ле Пен во Франции набрала 41% голосов в своей гонке против Эммануэля Макрона в апреле. 

Все это признаки мощного смещения европейского баланса в сторону крайне правых националистов. 

Банкиры опасаются, что Мелони вступит в конфликт с ЕС, смягчит реформы и потеряет контроль над огромной суммой долга Италии (2,7 трлн долларов, или более 150% ВВП). 

В его ожидаемую коалицию войдут партии во главе с Сильвио Берлускони и Маттео Сальвини, людьми с история сложных отношений с Брюсселем.

У обоих есть много причин для конфликта с Мелони, которая украла корону, которая, по мнению каждого, должна принадлежать ему. 

В стране, где с 1946 года было 30 премьер-министров и вдвое больше правительств, это не рецепт стабильности.

Риски очевидны. 

Но есть и причины быть хладнокровными. 

Во-первых, рассмотрим социальную политику. 

Безусловно, следует ожидать подавления нелегальной миграции, но когда Сальвини в последний раз был в правительстве, между 2018 и 2019 годами, он пообещал то же самое, только чтобы обнаружить, что обязательства международного права и правила ЕС накладывают ограничения на его действия.

Реальность такова, что Италия во многих отношениях ограничена, не в последнюю очередь из-за ролей, которые играют ее непрямо избранный президент и глава ее конституционного суда, пара безупречных центристов. 

Подобные ограничения ограничат размер ущерба для ЕС, который Мелони могла бы нанести, даже если бы захотела. 

Это правда, что, как и Сальвини, она в прошлом говорила об отказе от евро или даже о выходе из самого блока. 

Но оба они поняли, что членство в ЕС популярно в Италии, где 71% населения поддерживает евро. 

Мелони уже взяла на себя обязательство следовать плану реформ, составленному ее предшественниками и одобренному Европейской комиссией, который предусматривает 200 миллиардов евро на восстановление после пандемии. 

Резкая смена политики будет означать, что Италия потеряет право на поддержку в рамках нового инструмента покупки облигаций Европейского центрального банка. 

Это вызовет кризис на рынках, и Мелони это знает. 

Тем не менее, Мелони сталкивается с огромными трудностями.

Экономика Италии непродуктивна и страдает от структурных, культурных и демографических проблем. 

С 2000 года ВВП на душу населения не рос, как и должно быть, если Италия собирается справиться со своим объемом долга. 

Почти четверть молодых итальянцев не работают, не учатся и не проходят профессиональную подготовку, что является худшим показателем в ЕС. 

Поддерживаемый ЕС план реформ призван помочь исправить это, но поворот будет долгим и медленным, если он вообще произойдет. 

Его нужно будет продвигать в течение десяти или более лет, а не 17 месяцев, которыми управляет Марио Драги, уходящий премьер-министр.

На самом деле она выступает за радикальную национализацию и протекционизм, хотя ни того, ни другого добиться не сможет.

После того, как процентные ставки в течение многих лет устанавливались на уровне нуля или ниже, в этом месяце ЕЦБ повысил их на 0,75 процентных пункта. Дальнейшее увеличение прогнозируется на этот год. 

Если дела пойдут действительно тяжело, будет ли Мелони спокойно работать с ЕС и ЕЦБ или переключится на полный популизм, как это сделала Греция десять лет назад? 

Мелони нуждается в ЕС, потому что Италия не может справиться со своим долгом без помощи Брюсселя. 

Ссора Италии и ЕС будет разрушительна для обеих сторон.