либертарианство

В последнее время стала набирать популярность относительно новая область экономической науки, называемая поведенческой экономикой (ПЭ). Такие исследователи как Дэниел Канеман, Вернон Смит и Ричард Талер, были удостоены Нобелевской премии за вклад в области ПЭ.

Фреймворк ПЭ возник вокруг критики неоклассической теории потребительского выбора. Основная проблема неоклассической теории состоит в том, что она считает, что шкала предпочтений жестко заложена в головах людей. Эта шкала все время остается неизменной независимо от всего остального.

Сторонники ПЭ считают, что это очень нереалистичный случай. Поэтому, чтобы сделать основную концепцию более реалистичной, они предложили ввести психологию в экономику.

Считается, что эмоциональное состояние людей влияет на процесс принятия решений. Поэтому, если потребители становятся более оптимистичными в отношении будущего, это является важным сигналом для бизнеса и повлияет на его инвестиционные решения.

( Читать дальше )

Тут что-то пошли-поехали эти разоблачения, по большей части они представляют из себя набор букв, без тезисов, потому тезисно накину, что постулирует классический либерализм, нынче называемый либертарианством во избежании путаницы, ибо либералами называют себя сейчас кто попало.

1. (самое главное) К богатству общества ведёт соблюдение NAP (принципа неагрессии). Чем меньше в обществе насилия и принуждения, тем оно в целом богаче. И наоборот. Принцип неагрессии никто не придумывал, это — спонтанный порядок.

2. Государство — инструмент агрессии и принуждения, потому, чем больше оно участвует в экономике, тем беднее общество в целом.

3. В условиях NAP и разделения труда, чтобы удовлетворить свои потребности, индивид должен удовлетворить чужие, иными словами, получить прибыль, не удовлетворив потребностей других, невозможно. При наличии государства — инструмента агрессии и принуждения, всё наоборот, его члены получают то, что отобрали у других, поскольку обладают монополией на агрессию.

( Читать дальше )

(ответ на пост РУХ666)

Вот как здравомыслящий, аналитически настроенный трейдер, финансовый аналитик, экономист могут положительно относиться к этому «ученому» от либертарианского направления АЭШ?

Ведь что мы видим на поверку, изучая биографию Л. фон Мизеса?

Продолжатель традиций К. Менгера и Э. Бём-Баверка. Следовал в своей методологии таким принципам классической австрийской школы в экономике как субъективизм и рационализм, отрицание применимости методов естественных наук к анализу экономических явлений. Новаторство Мизеса в методологии — метод априоризма — построение на базе каузального генетического метода своеобразных логических конструкций, которые не могут быть опровергнуты опытным путём.

Т.е. математика, физика, химия и прочие естественные науки, по Мизесу, не могут быть применены к экономике!

( Читать дальше )

Большинство людей никогда не слышали о диалектическом материализме. Этот термин выглядит настолько тупым, что кажется, что только претенциозные студенты, слоняющиеся по коридорам факультета философии и курящие сигареты, свернутые вручную, могут полагать, что это как-то связано с реальной жизнью. Вряд ли диалектический материализм может оказать большое влияние на окружающий нас мир, поскольку лишь небольшая кучка радикальных марксистов может объяснить вам, что он означает.

Однако Мизес пишет, что диалектический материализм доминирует над идеями большего количества людей, чем вы думаете. Он был усвоен теми, кто не считает себя марксистами, и даже теми, кто считает себя антикоммунистами.

Когда Мизес выпустил свою книгу “Теория и история: интерпретация социально-экономической эволюции” в 1957 году, диалектический материализм все еще оставался официальной философией Советского Союза, а до падения Берлинской стены оставалось еще добрых тридцать лет. Однако критика Мизеса (см. Главу 7) по-прежнему актуальна. Идеи, которые представляет диалектический материализм, не потеряли свою популярность.

( Читать дальше )

Поскольку тут уже случилось море топиков, должно ли государство помогать бизнесу в сложившейся ситуации, и даже апеллировали к либертарианцам (почему-то к Светову, которого здесь нет и который с некоторых пор либертарианцем быть перестал), позволю себе ответить на эти посты.

1. (самое главное) «При либертарианстве» НИКАКОГО КАРАНТИНА БЫ НЕ БЫЛО. Эта проблема решалась бы по-другому, не нужно представлять всех людей идиотами, которых хлебом не корми, дай только нанести себе ущерб.

2. Да, некоторые сферы бизнеса всё равно бы пострадали. Даже я, человек, крайне скептически относящийся к опасности коронавируса, не стал бы шляться по барам, например. Но смысл предпринимательства состоит в удовлетворении потребностей других людей в сложившихся обстоятельствах. Изменились они — меняйте бизнес-модель. Не можете — ваши проблемы. Капитальные блага же никуда не испаряются, просто переходят из рук в руки, никакого ущерба экономике в целом этот процесс не наносит.

( Читать дальше )

В предыдущей колонке мы говорили о том, что “при либертарианстве” не существует проблемы “избыточной инфраструктуры”, которую, якобы нужно держать “про запас” на случай эпидемий и тому подобных негараздов.


Эта проблема характерна для государственной и “смешанной” медицины, в которой государство вмешивается как в предложение медицинских услуг, так и в спрос на них. Опыт показывает, что там, где медицина относительно свободна, как, например, в Южной Корее, где, как утверждают, 90% медицинских услуг предоставляется частными компаниями, самое высокое число больничных коек на душу населения. То есть, именно для свободного рынка характерна “избыточная инфраструктура” (понятно, что “избыточной” она является только с точки зрения посторонних наблюдателей). Кроме того, свободный рынок быстрее и адекватнее реагирует на вызовы, вроде быстрого роста числа больных.

( Читать дальше )

Как и ожидалось, государства во всем мире немедленно воспользовались истерией вокруг коронавируса для того, чтобы радостно повизгивая, начать, наконец-то, разрушать экономику в полную силу, не стесняясь больше ничем.

Меры предпринимаются разные, и поддерживаются они в разной степени, но среди них есть одна, которая используется почти повсеместно и повсеместно же поддерживается. Она называется “карантин”. Это средневековая практика, когда города закрывали ворота, надеясь защититься от эпидемии. Сегодня даже деятели ВОЗ признают, что карантин неэффективен для этой цели. Однако, у карантина есть и другое оправдание, которое используется сегодня в большей степени, чем непосредственная защита от эпидемии.

Оправдание состоит в том, что карантин “снимает нагрузку” на систему здравоохранения. Количества мест в госпиталях и количества аппаратов искусственного дыхания ограничено и с помощью карантина власти надеются избежать пиковой нагрузки и растянуть ее во времени.

( Читать дальше )

В связи со шведскими подростками и обострением климатической болезни, хочу буквально два слова сказать о решении проблемы. Разумеется, не “проблемы климата”, так как ее существование не зависит от человека, а “проблемы загрязнения окружающей среды” и «использования ресурсов».

Интересно, что в либертарианской литературе очень мало говорится об экологии. Специальных научных работ по этому поводу, вы, наверное, не найдете, найдется разве что несколько публицистических книг. И это не случайно, так как “проблемы экологии” — это самая простая задача, с точки зрения либертарианцев.

Все экологические проблемы сводятся к нарушению прав собственности, либо к отсутствию их там, где они должны быть. Загрязнение воздуха, например, нарушает право собственности на ваше тело. Наличие мусора и разнообразных отходов говорит о том, что права собственности на землю, на которой они находятся, не определены. Разницу между “определенными” и “неопределенными” правами собственности часто можно наблюдать буквально своими глазами на границе частной и «общественной» территории.

( Читать дальше )

В этой колонке я хочу затронуть одну принципиально важную тему, а именно, тему метода социальных наук. Собственно, большинство споров между стронниками “австрийской школы» и этатистами самых разных оттенков сводится в итоге, к спору о методе. Правда, в большинстве случаев дело не доходит непосредственно до обсуждения этой темы, так как этатисты, чаще всего, вообще не в курсе, что могут существовать другие методы научного познания кроме попперизма. Сама информация об этом вводит их в ступор. Но так или иначе, это не отменяет того факта, что споры сводятся к методу.

Думаю, что читатель согласится со мной, если я скажу, что в общем случае, для этатиста не существует объективных социальных законов. Его мир управляется только намерениями управляющих, то есть, политиков и государственных чиновников. Если у них что-то не получается, то дело либо в плохом изначальном плане (делают не то), либо в ошибке исполнителя (делают не те). В принципе, объективных ограничений на действия властей для этатиста не существует. Существуют, разве что, некие обстоятельства, которые не до конца понятным образом могут способствовать прогрессивному этатизму, либо препятствовать ему. Этатист обозначает эти обстоятельства терминами, которые сам не понимает — «культура», «менталитет», «традиции» и так далее. Именно вокруг роли этих неуловимых и непознаваемых факторов и идут споры внутри этатистского лагеря. Их пытаются упаковать в концепции разной степени абстрактности и правдоподобия («открытый доступ», «инклюзивность и экстрактивность» и т.п.)

( Читать дальше )

Этот доклад был представлен 23 ноября во Дворце Кобург в Вене, Австрия, на мероприятии, посвященном 70-й годовщине «Человеческой деятельности» Мизеса.

В наши дни люди в возрасте 20-30 лет нередко полагают, что они должны поделиться своими воспоминаниями с миром. Я же даже в пожилом возрасте предпочитаю не говорить публично о личных вещах и опыте моей жизни, а оставляю это для приватных бесед.

Однако в связи с этим событием (годовщиной Ч.Д., — прим.ред.) я хотел бы рассказать вам кое-что о моем интеллектуальном росте: о том, как типичное дитя своего времени столкнувшись с Людвигом фон Мизесом и австрийской экономической школой, превратилось в представителя интеллектуальной экзотики – а некоторые скажут, опасного сумасшедшего – пришедшего как будто из другого времени. И для этого уместно привести немного личных биографических данных.

Я родился в 1949 году в послевоенной Германии, в том же году был опубликован magnum opus Людвига фон Мизеса «Human Action», который сегодня будет презентован в немецком переводе. Мне предстояло открыть эту книгу почти 30 лет спустя и она оказала решающее влияние на мое интеллектуальное развитие.

( Читать дальше )