Начало
№2
№3
№4

Мы вступили в эпоху гончарного мастерства.

На утро я посвятил два часа тому, чтобы сделать что-то похожее на кувшин, точнее горшок литра на три, и обучить этому Тома. Так я назвал способного пацана, почему-то напомнившего мне Тома Сойера. После этого я попросил Тыкто «помогать» Тому сделать много таких кувшинов. К мальчику присоединилось две женщины, а мы ушли к морю.

Этот поход к морю ничем особо не отличался от предыдущего. По дороге я снова дал задание на сбор колосков, набрал моллюсков, но самое главное — морская вода в оставленном углублении высохла, и в шкуре образовалось грамм пять соли. Я бережно собрал ее, оставив шкуру еще раз сохнуть. В следующий раз надо будет принести горшки. Сохнуть будут дольше, но соли, по моим прикидкам, должно быть не меньше 10 грамм на литр.

По возвращению я нашел около 20 горшков разной степени уродливости. Забраковав половину, как совсем непотребные, я довел до удовлетворительного состояния около пяти, показав тем самым, что хочу получить. Все, что прошло фейс-горшок-контроль отправилось сохнуть. На следующий день они превратились в три горшка, которые сразу стали использоваться для хранения зерна. Остальное треснуло, но меня это не беспокоило. На глиняном участке было три человека, включая Тома, которые начали лепить все лучше и лучше, сами выставлять их на сушку, а затем и засыпать золой. Обжиг я все-таки контролировал сам.

Начало
№2
№3


Наступил третий день моего пребывания здесь. Проснувшись, я взял из пещеры еще одну шкуру и, перекинув, через плечо, пошагал в сторону моря.

На этот раз я старался быть более внимательным, и замечать все, что вижу вокруг. И эти наблюдения очень скоро дали плоды. Я немного изменил путь, и шел не вдоль русла, а в стороне, по полю. Среди желтеющей травы я заметил колос. Зерен в нем не было, но растение точно было злаковое. Ячмень, рожь а может даже и пшеница — это было не важно. Факт наличия этого колоска давал шанс на хлеб уже в ближайшей перспективе. Вскоре я нашел еще несколько растений, и в некоторых еще не осыпались зерна.

Я показал колоски Тыкто, выковыряв зернышко. Надо было как-то объяснить ему и попросить кого-то из племени принести их как можно больше.

— Зерно — хэф, много, — повторил я несколько раз.

Надеюсь, он это понял. По крайней мере двое из отряда остались искать зерна, а мы двинулись дальше. Через четыре часа я уже был у Шаляпинской скалы. За тысячи лет величественные камни мало изменились и какое-то острое чувство тоски накатило и застряло в горле.

Начало
№2



Мы продолжали идти вдоль реки и в какой-то момент растительности стало меньше, мы вышли на открытое пространство. Вдали я увидел бескрайнее море и остановился словно сраженный молнией. Нет, не море меня поразило больше всего. От увиденного колени мои подкосились и я сел на землю. Сомнений быть не могло. Передо мной были Медведь гора и Шаляпинский утес. Я находился в Крыму. И, судя по окружавшим меня людям во главе с Тыкто — задолго до появления там русских и украинцев.

Я сидел и смотрел на Черное море, погрузившись в размышления. В том, что это был не сон — сомнений уже не было. Не ясно почему, но я оказался в прошлом, в котором люди хоть и имели представление о языке и примитивных орудиях, но еще не видели огня. По крайней мере мои новые друзья. Я оглянулся назад — туземский конвой сидел на коленях, и смотрел на меня. Надо было идти назад. Путь сюда занял около трех часов, значит километров десять. До моря еще было час-полтора ходьбы. Обратно будем идти часа четыре или пять, все таки в гору. Надо возвращаться, чтобы успеть до темноты. Я поднялся, и пошел в сторону лагеря.