— Я уверен, что войны не было бы, — вставляю я, — ведь он, говорят, сначала вовсе не хотел ее.
— Ну пусть не он один, пусть двадцать — тридцать человек во всем мире сказали бы «нет», — может быть, тогда ее все же не было бы?
— Пожалуй что так, — соглашаюсь я, — но ведь они-то как раз хотели, чтоб она была.
— Странно все-таки, как подумаешь, — продолжает Кропп, — ведь зачем мы здесь? Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав?
— Может быть, и мы и они, — говорю я, хотя в глубине души и сам этому не верю.
— Ну, допустим, что так, — замечает Альберт, и я вижу, что он хочет прижать меня к стенке, — однако наши профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только мы (будем надеяться, что так оно и есть), а в то же время их профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только они. Так вот, в чем же тут дело?
— Это я не знаю, — говорю я, — ясно только то, что война идет и с каждым днем в нее вступают все новые страны.
Тут снова появляется Тьяден. Он все так же взбудоражен и сразу же вновь включается в разговор: теперь его интересует, отчего вообще возникают войны.
— Чаще всего от того, что одна страна наносит другой тяжкое оскорбление, — отвечает Альберт довольно самоуверенным тоном.
Но Тьяден прикидывается простачком:
— Страна? Ничего не понимаю. Ведь не может же гора в Германии оскорбить гору во Франции. Или, скажем, река, или лес, или пшеничное поле.
— Ты в самом деле такой олух или только притворяешься? — ворчит Кропп. — Я же не то хотел сказать. Один народ наносит оскорбление другому…
— Тогда мне здесь делать нечего, — отвечает Тьяден, — меня никто не оскорблял.
— Поди объясни что-нибудь такому дурню, как ты, — раздраженно говорит Альберт, — тут ведь дело не в тебе и не в твоей деревне.
— А раз так, значит мне сам бог велел вертаться до дому, — настаивает Тьяден, и все смеются.
— Эх ты, Тьяден, народ тут надо понимать как нечто целое, то есть государство! — восклицает Мюллер.
— Государство, государство! — Хитро сощурившись, Тьяден прищелкивает пальцами. — Полевая жандармерия, полиция, налоги — вот что такое ваше государство. Если ты про это толкуешь, благодарю покорно!
— Вот это верно, Тьяден, — говорит Кат, — наконецто ты говоришь дельные вещи. Государство и родина — это и в самом деле далеко не одно и то же.
— Но все-таки одно с другим связано, — размышляет Кропп: — родины без государства не бывает.
— Правильно, но ты не забывай о том, что почти все мы простые люди. Да ведь и во Франции большинство составляют рабочие, ремесленники, мелкие служащие. Теперь возьми какого-нибудь французского слесаря или сапожника. С чего бы ему нападать на нас? Нет, это все правительства выдумывают. Я вот сроду ни одного француза не видал, пока не попал сюда, и с большинством французов дело обстоит точно так же, как с нами. Как здесь нашего брата не спрашивают, так и у них.
— Так отчего же все-таки бывают войны? — спрашивает Тьяден.
Кат пожимает плечами:
— Значит, есть люди, которым война идет на пользу.
— Ну уж только не мне, — ухмыляется Тьяден.
— Конечно, не тебе и не одному из нас.
— Так кому же тогда? — допытывается Тьяден. — Ведь кайзеру от нее тоже пользы мало. У него ж и так есть все, что ему надо.
— Не говори, — возражает Кат, — войны он до сих пор еще не вел. А всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не прославится. Загляни-ка в свои школьные учебники.
— Генералам война тоже приносит славу, — говорит Детеринг.
— А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, — подтверждает Кат.
— Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят, — басит Детеринг.
— Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, — говорит Альберт. — Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, — она уж тут как тут. Мы войны не хотим, другие утверждают то же самое, и все-таки чуть не весь мир в нее впутался.
— А все же у них врут больше, чем у нас, — возражаю я. — Вы только вспомните, какие листовки мы находили у пленных, — там ведь было написано, что мы поедаем бельгийских детей. Им бы следовало вздернуть того, кто у них пишет это. Вот где подлинные-то виновники!
Мюллер встает:
— Во всяком случае, лучше, что война идет здесь, а не в Германии. Взгляните-ка на воронки!
— Это верно, — неожиданно поддерживает его не кто иной, как Тьяден, но еще лучше, когда войны вовсе нет.
Он удаляется с гордым видом, — ведь ему удалосьтаки побить нас, молодежь. Его рассуждения и в самом деле очень характерны; их слышишь здесь на каждом шагу, и никогда не знаешь, как на них возразить, так как, подходя к делу с этой стороны, перестаешь понимать многие другие вещи. Национальная гордость серошинельника заключается в том, что он находится здесь. Но этим она и исчерпывается, обо всем остальном он судит сугубо практически, со своей узко личной точки зрения.
Альберт ложится в траву.
— Об этих вещах лучше вовсе ничего не говорить, — сердится он.
— Все равно ведь от этого ничего не изменится, — поддакивает Кат.

ВНИМАНИЕ! Это мой личный портфель. Не является финансовой рекомендацией. Не повторять!
Тут можно прочитать инвестиционную политику портфеля. Предыдущие части: 01.

После первого пополнения портфеля произошло важное событие на рынке отечественного фондостроения — компания Finex запустила 2
новых ETF-фонда — FXDM и FXFA. Посмотрим, как это повлияло на Ленивый портфель.

FXDM — фонд «Акции развитых рынков без США», классический «кирпичик» пассивного портфеля. Кроме диверсификации портфеля по странам, он добавляет диверсификацию по валютам. Это именно тот фонд, который я всегда хотел иметь в портфеле, но из-за его отсутствия пришлось довольствоваться FXDE.
Стоит ли заменить в «Ленивом портфеле» FXDE на FXDM? В принципах есть 2 пункта, которые должны дать ответ на вопрос:
1. Широкие индексы (не использовать отдельных эмитентов и секторальных индексов).
2. Критерии выбора инструментов — комиссия и ошибка слежения. Замена инструмента в портфеле делается на основе математических

– Ладно, – смилостивился генерал Капустин. – Я не пороть тебя вызвал. Пусть этим твой Сирил занимается. Ты вот что скажи – какие у золота перспективы?
– Вам про fundamentals? Или про прогнозы?
– Про цены, – сказал Капустин терпеливо. – Какие они будут. Вот недавно яма была. Тысяча сорок. А сейчас почему-то вверх идет. Вон уже сколько за унцию дают – голова кружится. Но Голдман Сакс опять говорит, что через год будет тысяча. Как это понимать?
– Понимать можно двояко, товарищ генерал.
– Что значит двояко?
– В зависимости от вашего мироощущения. Я теперь клиентам оба подхода излагаю, чтобы каждый сам решал, как он видеть хочет.
– Ну излагай.
– Значит, первый подход цивилизованный. Голдман рассчитывает, что экономика стабилизируется, ФРС будет поднимать учетную ставку, и суммарный rate hike (подъем ставки) уронит золото примерно на указанное количество пунктов.
– Понятно. А второй?
– Второй подход ватный. Картель через своего конферансье делает объяву, какую цену назначат через год. Чтобы люди зря не беспокоились. Потому что дальше все равно не пустят.

Москва. 25 марта. INTERFAX.RU — Банк России либерализует регулирование и актуализирует требования в части листинга иностранных ETF на российских биржах. Соответствующий проект указания опубликован на сайте регулятора.

Сейчас допуск иностранных биржевых фондов на российский рынок регулирует приказ ФСФР России от 09.02.2010 №10-5/пз-н. В отличие от действующих норм приказа ФСФР, проект указания ЦБ не содержит требования по указанию в проспекте фонда российской биржи, на которой ценные бумаги фонда планируются к допуску к организованным торгам, а также требования о наличии российского брокера, являющегося уполномоченным лицом (AP) фонда.

Проект запрещает допуск к торгам ценных бумаг иностранного ETF со встроенным плечом (так называемые «левереджные» ETF), так как такие фонды несут повышенные риски для инвестора.

Как пояснили «Интерфаксу» в пресс-службе Банка России, российская биржа сможет допускать ETF к организованным торгам без договора листинга при соблюдении уже действующих требований закона «О рынке ценных бумаг»: ценной бумаге присвоены коды ISIN и CFI либо иностранный финансовый инструмент классифицирован Банком России в качестве ценной бумаги; выполнены требования к месту учреждения эмитента; бумага имеет листинг на иностранной бирже, соответствующей критериям Банка России; информация о ценных бумагах раскрывается на русском языке или иностранном языке, используемом на финансовом рынке; иностранное право допускает обращение этих бумаг среди неограниченного круга лиц. В этом случае ценные бумаги ETF будут включаться в некотировальную часть списка российской биржи.

Система 1:  Что я делаю? Дураку ясно, что сейчас не лучшее время для инвестиций! На рынках надулся огромный пузырь, все показатели просто кричат об этом — CAPE, P/E, разница в доходностях коротких и дальних облигаций! Посмотри сколько бабок вливают ЦБ во всем мире! А что будет, когда ликвидность начнут изымать? Всё же рухнет на 20%-30%-80%! Только кэш! Только доллары!

Система 2:  Так, давай-ка подумаем — можно ли угадать пики и дно рынка? Многим экспертам это удавалось? Я вот не припомню. Ясно, что когда на свете существует тысячи экспертов, то обязательно кто-то угадает разворот рынка. Правда те, кто сделал самые большие деньги на рынке (Далио, Баффет) этим не занимались. Чего я боюсь? Если просадок, то просто надо взять в портфель бОльшую долю облигаций или золота. Мой горизонт инвестирования — минимум 10 лет, поэтому доля акций должна быть большой. Я буду очень рад, если начну свои долгосрочные вложения на медвежьем рынке. Опять же, при таких вливаниях ЦБ вероятность инфляции велика и сидеть при этом в кэше — вариант так себе.