12 триллионов долларов Ларри Финка(часть 8)

Как важно «быть в обойме»
В финансовых кругах Вашингтона и Уолл-стрит практически никто не сомневается в том, что правительство поступило правильно, выбрав именно BlackRock для решения своих проблем. Но и фирма, мягко говоря, не осталась внакладе на фоне явного отсутствия конкуренции. На Уолл-стрит были и другие структуры (прежде всего Goldman Sachs), которые могли бы справиться с этой работой, однако ни одной из них, по словам Кена Уилсона, никто никогда не дал бы столько государственных контрактов.
Уилсон, как и Полсон, ранее тоже трудился в Goldman, и он утверждает, что ни ФРБ, ни Министерство финансов не могли передать такое множество государственных контрактов фирмам, которые использовали деньги по программе TARP, или в которых еще недавно работало столько высокопоставленных сотрудников Минфина. Хотя часть государственных контрактов могли бы взять на себя другие крупные управляющие компании, такие как Western Asset Management Company и Pacific Investment Management Company, они не обладали таким обширным опытом, как BlackRock.

Тот факт, что Ларри Финк «был в обойме» (то есть имел тесные связи со всеми заинтересованными лицами), действительно сыграл большую роль, однако, как говорят некоторые, не самую главную. По их мнению, гораздо важнее было другое: к возникновению кризиса такого масштаба, как в 2008 году, приложили руку очень многие, начиная от банков и регуляторов и заканчивая ипотечными брокерами и домовладельцами, а вот в преодолении этого кризиса мало кто по-настоящему мог помочь.
Поскольку компания BlackRock, судя по всему, стала «слишком велика, чтобы обанкротиться», влиятельность Ларри Финка на мировых финансовых рынках для многих стала притчей во языцех. Через BlackRock проходили триллионы долларов, и «в подобной ситуации нельзя сбрасывать со счетов риски, связанные с тем, что такой огромный сегмент мирового рынка находится под контролем одной-единственной фирмы, то есть, по сути, одного человека», — говорит некий высокопоставленный сотрудник банка.
И действительно, как отмечают наблюдатели, вопреки мнению о безошибочности действий Финка он все же допустил несколько серьезных просчетов. В частности, он активно «спонсировал» руководство Lehman Brothers в тот период, когда банк уже рушился: BlackRock приобрела крупный пакет акций Lehman по цене $28 за штуку за три месяца до банкротства этой фирмы. А вскоре после падения Bear Stearns Финк порекомендовал инвесторам вложить деньги в рискованные высокодоходные долговые инструменты буквально перед самым обвалом рынка. Не избежала BlackRock, как отмечает Джанет Таваколи, и ловушки с проблемными активами, приобретя почти на $8 млрд обеспеченные долговые обязательства, которые в 2007-2008 годах вылетели в трубу.
Но самой скандальной и дорого обошедшейся (по крайней мере, клиентам) ошибкой BlackRock стала покупка колоссальных элитных жилых комплексов «Стайвесант Таун» и «Питер Купер Вилледж» в Манхэттене. Эта сделка, крупнейшая в истории американского рынка недвижимости ($5,4 млрд), в начале января обернулась для компании полным провалом. Гигантский конгломерат из 110 зданий, расположенных на площади в 30 с лишним гектаров, BlackRock купила в 2006 году совместно с нью-йоркской девелоперской фирмой Tishman Speyer. Но даже в то время уплаченная ими цена, по словам президента GreenStreet Advisors Крэйга Льюполда, считалась «заоблачной». Чтобы такая сделка оказалась выгодной на любом краткосрочном (хотя бы десятилетнем) инвестиционном горизонте, нужно было рассчитывать практически на идеальную ситуацию.
Вскоре после дефолта BlackRock и Tishman вынуждены были передать это имущество своим кредиторам. По общему мнению, такой шаг означал, что компании не надеются окупить соответствующие инвестиции. Сегодня инвесторы, вложившие деньги в эту сделку под эгидой BlackRock, тоже понесли убытки. Среди них – крупнейшие клиенты BlackRock и прежде всего ведущий пенсионный фонд California Pension and Retirement System (CALPERS;Вообще-то этот фонд называется несколько иначе – California Public Employees’ Retirement System (CalPERS) — Пер.), который фактически потерял на этом $500 млн. Впоследствии CALPERS серьезно задумался о том, не отказаться ли ему от услуг BlackRock в качестве консультанта по недвижимости.
При упоминании об этих промахах Финк, небрежно развалившийся в кресле, внезапно весь сжимается и как бы ощетинивается. В его голосе появляются резкие нотки, он заметно нервничает.
— Когда вы управляете финансами, вы неизбежно делаете какие-то ошибки. Никто из нас не совершенен. Наша работа состоит в том, чтобы просто свести возможные проблемы к минимуму, — говорит Финк, едва сдерживая раздражение. — Да, мы не идеальны, но я никогда никому и не заявлял, что мы идеальны. Наши инвесторы располагали абсолютно той же самой информацией, что и мы, они проводили свою собственную комплексную экспертизу. — Он делает глубокий выдох. — Действительно, наше подразделение по работе с недвижимостью не радует результатами, и мы сейчас принимаем соответствующие меры. Мне наплевать, что весь рынок вылетел в трубу, мы должны работать лучше рынка, а в недвижимости нам это не удалось. Поверьте, я не ищу себе оправданий. Да я уже сон потерял из-за этих проблем.
Убытки, связанные с комплексом «Стайвесант Таун», — это настоящий «конфуз», говорит он и вдруг понижает голос до шепота: «Понимаете, моя мать получает пенсию в CALPERS».
Столь эмоциональная реакция кажется несколько странной для человека, который руководит мегакорпорацией с триллионными оборотами, штатом в 8500 сотрудников и рыночной капитализацией порядка $40 млрд по состоянию на середину февраля. Но для Финка весь мир замыкается на BlackRock, говорит один из финансистов. «Это его жизнь, его плоть и кровь». И то, что неудачи BlackRock так выводят его из себя, отчасти связано с прошлым, подчеркивают друзья.
Действительно, многие отметили, насколько символичным было его недавнее решение перенести кабинеты высших руководителей BlackRock (в том числе и свой собственный) в здание, где он когда-то работал трейдером в First Boston, только на один этаж выше.
Пожалуй, сказать, что Финком движет месть, — это все-таки чересчур, но в его голосе безусловно слышится презрение, когда он говорит об Уолл-стрит. Да он и не скрывает своей неприязни, например, к Goldman Sachs — «он ненавидит Goldman», как выразился один из бывших партнеров этого банка. Хотя Финк пользуется услугами этой фирмы в рамках биржевых операций, как инвестиционный банк она его не интересует. Огромные бонусы, которые получили топ-менеджеры с Уолл-стрит в этом году, он считает «аморальными» и размышляет над тем, как лучше было бы поступить с этими деньгами — направить их обратно в экономику в виде кредитов или распределить между акционерами. В частном порядке он выступил против масштабной лоббистской кампании банков, направленной на отмену финансового перерегулирования, и заявил, что если им удастся добиться своего, значит, нет справедливости на свете.
«Убежденный демократ» Финк порой допускает популистские высказывания, хотя на самом деле он вовсе не популист. Финк не считает, что правительственная программа 2008 года по спасению коммерческих структур была «справедливой» — «да, выиграли все, но некоторые фирмы выиграли уж слишком много». Однако при этом он всячески расхваливает Полсона и Гайтнера, которые, по его словам, «войдут в историю как два наших лучших министра финансов». Отчасти гнев общественности, направленный сегодня на Уолл-стрит, обусловлен потребностью «найти врага», говорит Ларри.
— Но я не хочу ни в кого тыкать пальцем, потому что, как мне кажется, на самом деле виновата сама культура американского общества. Мы жили сытно и счастливо, и вся наша система была построена на безудержной спекуляции и займах. Может быть, если бы мы пораньше научились трезво оценивать риски, как это произошло со мной в First Boston, мы бы все задались вопросом: «А с чего это вдруг все стали делать такие большие деньги?».
Инсайдер и аутсайдер, Ларри Финк годами балансирует на тонкой грани между этими двумя ипостасями, и именно этот его «смертельный номер» во многом обеспечил компании BlackRock ее нынешнее колоссальное могущество и успех. Друзья Финка утверждают, что для него очень важно, чтобы с ним считались. И не просто считались, а видели в нем настоящего героя, который спасает мир.
Сам Финк скромно заявляет: «Я недостаточно компетентен, чтобы стать новым министром финансов» — впрочем, это заявление трудно назвать категорическим «нет». Однако в коридорах власти полагают: если только сегодня можно говорить о существовании в Америке олигархии, то Ларри Финк, похоже, очень хочет стать «хорошим» олигархом. И вот это уж поистине смертельный номер!

Украдено с сайта          superinvestor.ru