Круговорот государственных денег в Банке Москвы.

    Долгое время дела одной государственной кредитной организации шли лучше некуда, и ничто не предвещало беды. Банк Москвы бурно рос и развивался, начиная с ранних 1990-х, и к середине 2000-х вырос аж до пятого по величине российского банка. За эти годы, он стал уважаем и любим инвесторами и первым среди российских банков выпустил евробонды. Рос банк не только вглубь, но и вширь: имея сильнейшие позиции в Москве, проник в 44 региона России. Докризисный рост составлял 25-30% в год, а доходность на капитал банка была одной из самых высоких в индустрии: выше 20%. 
    Все изменилось после отставки Лужкова. Новое правительство Москвы приняло вполне разумное решение избавляться от непрофильных активов, к которым относится и банк Москвы. Другой госбанк, ВТБ, был полон энтузиазма стать владельцем столь привлекательного со всех точек зрения актива. Однако покупка оказалась совсем не так проста.
    Первой ласточкой стал конфликт покупателей с предправления и совладельцем банка господином Бородиным, который вовсе не стремился идти на сделку с новым московским правительством и продавать свою долю по вполне выгодной цене. Тогда этот шаг был воспринят как положительный сигнал: топ менеджер не стремится выходить из бизнеса — значит в банке все хорошо. И ВТБ, уверившись в своей правоте, еще больше захотел купить банк.             Естественно сделка между правительством и ВТБ прошла успешно — какие могут быть трудности, когда одна госструктура покупает актив у другой. ВТБ заплатил за половину (49%) Банка Москвы вполне рыночную стоимость — 104 млрд рублей, и получил доступ к документам банка.
    Тогда и стало выясняться, что Банк Москвы имеет огромный мешок весьма проблемных активов. Банк кредитовал новые проекты жены Юрия Лужкова Елены Батуриной, реализация которых в связи с кризисом, а затем и со сменой мэра, стала практически невозможной. Однако главным откровением стало другое: помимо батуринских проектов, кредитовались также структуры, принадлежащие самому Бородину, о чем прежде ничего не было известно. В свободное от управления одним из крупнейших банков страны время, Бородин активно занимался бизнесом и развивал другие проекты, в немалой степени за счет кредитов, выдаваемых на финансирование этих проектов все тем же государственным банком под его управлением.
    На этом месте история перестала быть только экономической и получила окраску уголовного дела о мошенничестве: выяснилось, например, что кредит на $460 млн был банально украден. Воровство было оформлено в виде выдачи кредита. Бородин был объявлен в розыск.
    Тем времен ВТБ уже закрыл первую часть сделки и хотел дальше покупать акции банка. Бородин все-таки вышел из бизнеса, продав свою долю, но не госбанку, а Виталию Юсуфову (сыну бывшего главы Минэнерго). Тот купил у Бородина 20% уже не успешного банка из первой пятерки, а проблемного актива с множеством экономических и уголовных скелетов в шкафу. Нелогичный поступок для бизнесмена, если только он не выступает в чьих-то «мажоритарных» интересах.
    Дальше выяснилось, что аудиторские заключения (проводившиеся компанией не из «большой четверки» — BDO) и международные рейтинги — результат усилий Банка Москвы по сокрытию и фальсификации большой «теневой» части своего бизнеса. Регуляторы долгое время тоже умудрялись не замечать никаких проблем, то ли потому, что те были хорошо спрятаны, то ли потому, что надзор осуществлялся тем же самым государством. В результате, беспечный ВТБ оказался владельцем весьма и весьма проблемного актива.
    Как же крупнейшему госбанку, который купил кота в мешке, не проведя должный анализ состояния дел перед сделкой, решить свои проблемы? Предсказуемым образом. В пятницу, как и ожидалось, на помощь пришел главный акционер госбанка, мы с вами, в лице государства. ВТБ выделяется кредит на сумму, превышающую стоимость всего Банка Москвы, исходя из цены покупки — 295 млрд рублей под символический процент — 0,5% годовых.
    После такого решения акции ВТБ, которые активно снижались последнее время, скорее всего, возобновят рост. И западные инвесторы, и налогоплательщики, в очередной раз сами того не ведая помогшие решить последствия ошибок и просчетов госбанкиров, убедились что, несмотря на недавнее заявление президента Медведева, что госкапитализм — это не наш путь, пока главным действенным инструментом в России остаются госаппарат и приближенные к нему структуры. Внутри этого конгломерата создаются проблемы, старательно не замечаются, а затем и решаются. Только вот средства привлекаются извне.